мистофора очень крепкое, ладонь же в колючих мозолях.
– Может быть, ты меня сопроводишь до её дома, я ей сам интересные новости расскажу. Так будет достовернее.
Мелеагр оглядывает нового знакомого с ног до головы. Тяжёлое оружие в портупее, натёртая до блеска бронзовая фибула гегемона, алый платок с узлом гегемона, плащ чёрный из шерсти добротный, короткие сапоги, ладно стачанные по ноге. Улыбчивый мистофор не вызывает опасений.
– Сомневаешься в моей платёжеспособности? – Дружелюбная улыбка вот-вот покинет мистофора.
– Нет, что ты. – Приходит черёд Мелеагру примирительно обнимать знакомого. – Вечер уж скоро, ворота закроются. Как ты вернёшься в город?
– Ты, видно, позабыл, кто я. Ну ты и олух. – Мистофор снисходительно смеётся, поправляет портупею. – Это тебя по ночи не пустит в город караул. Я же на службе. Все ворота столицы знают имя моё. Так твоя хозяйка вдова? Богатая вдова? Какой за ней водится капитал?
Вдвоём они покидают агору, поворачивают у вторых южных ворот, огибают крепостную стену первого города, направляются к юго-западным воротам, что ведут к мосту через Оронт. Охрана и вправду везде привечает гегемона.
– Не знаю, что вам наговорил мой болтливый слуга, но я не поставляю ароматы в кредит. – В поместье парфюмера Фитала ожидает холодный приём. На усталую Анаксо бравый вид визитёра не производит должного впечатления. – Я вовсе не богачка, в этом утверждении вы тоже ошиблись. Скромный земельный надел у реки, десять на десять шагов, с фруктовым садом на нём. Яблок же с сада едва хватит на три больших пирога. Вот и весь мой годовой урожай. Две лошади смирные, простая повозка, в аренду сдаю, ржавый топор да дюжина гнутых гвоздей – трудно вдовье имущество назвать состоятельностью. Теперь, уже с моих собственных слов, вы можете вынести правильное суждение – я прозябаю, а не живу в роскоши.
Впрочем, хозяйка соблюдает приличия, гостю предлагают свежей холодной мятной воды. Мистофор принимает предложенное, отпивает несколько глотков и… предпринимает вторую отчаянную попытку добиться расположения вдовы.
– Жених я очень серьёзный. Отмечен в приказе. Не прошу от вас кредита, готов оплатить духи из личного опсониона. – На свет из сумы появляется туго набитый монетами простой грубый холщовый кисет с написанным чёрными чернилами «Кавалерия. Гегемон Фитал, сын Леоса». – Базилевс собирается в поход на восток. Мне выплатили за год вперёд серебром.
– Это те новости, хозяйка, которые я хотел вам сообщить, – вставляет своё слово возничий. – Столица взволнована…
– …Какие новости ты мне принёс, Мелеагр? – трунит раздосадованная Анаксо. – Про то, как некий гегемон получил серебро? Столица, конечно, взволнована. Тебя не было полдня. Ты отличаешься отменной сообразительностью, Мелеагр. Я начинаю жалеть, что наняла тебя. С зимы, как умер мой славный Эрехтеид, никак не могу подобрать надлежащей замены ему.
От грубости Анаксо возничий замолкает. К мистофору же