кошель. На лице подруги базилеи блуждает такая счастливая улыбка, словно бы Эригона рада добровольно расстаться с духами. Царица отсчитывает самолично монеты, вкладывает их в ладонь Анаксо. Парфюмер многословно благодарит царицу.
– А теперь ты исполнишь мою маленькую прихоть. – Клеопатра указывает рукой на гиматий. – Сними его.
Анаксо тут же без возражений выполняет волю властительницы. Расстёгивает медную фибулу, снимает с себя мужской наряд.
– Дай мне хламиду. Нет, уж лучше надень её на меня.
Видавший виды, выцветший, местами сильно потёртый, штопаный грубый гиматий ложится на царственные плечи. Удивлению Эригоны нет границ, придворная дама так поражена происходящим, что забывает про свои обязанности, пиксида с духами возвращается Анаксо.
– Но чем мне скрепить хламиду, базилея? – вопрошает парфюмер.
– Я видела у тебя фибулу гегемона. Ей и скрепи.
Эригона приходит в себя, забирает фибулу у Анаксо, ловко скрепляет хламиду на правом плече царицы. Скрепив хламиду, забирает пиксиду у Анаксо. Но одной хламиды базилее оказывается мало, у Анаксо забирают и шаль. Теперь царственную причёску скрывает простая дешёвая бордовая шаль. Однако, к чести вдовы, состояние шали не в пример лучше хламиды.
– Эригона, я похожа на солдатскую вдову? – На любой царственный вопрос положен только один ответ. И этот ответ радостно оглашает придворная дама:
– О да! Вы, Клеопатра, умеете искусно перевоплощаться.
Эригоне вручается неизвестно откуда появившийся кинжал в белых кожаных ножнах. Брови Эригоны высоко поднимаются. Глаза округляются.
– Будешь меня охранять. – Клеопатра приходит в возбуждение, негромко смеётся. – Дамы, мы отправляемся изучать настроение города. Анаксо, ты сопроводишь нас на агору. Ты ведь приехала на повозке?
– Да, базилея. Я всецело к вашим услугам, – сбивчиво произносит парфюмер. – Меня ожидает рабыня. Она мой возничий.
– Вот и прекрасно. Идём же! – Базилея пребывает в приподнятом настроении, по виду не шутит.
Не веря своему счастью, скромная Анаксо шагает совсем рядом с царицей, каких-то кратких полшага отделяют её от Клеопатры. Удивительное дело, но даже потёртая солдатская хламида украшает гордую аристократку из Египта. Легко шуршит щебень под царственными ногами. Напротив колоннады входа дворца у гегемона стражи обирают на вторую хламиду, теперь уже для подруги базилеи Эригоны. Удивлённому же гегемону вручают «на сохранение, до возвращения» пиксиду, свиток и чернильный набор. Три женщины покидают дворец, без сопровождения подходят к стоянке повозок.
– Мирина, прошу, не задавай мне никаких вопросов, – упреждает служанку парфюмер, учтиво помогает взойти на повозку сначала базилее, потом и придворной даме. Взойдя последней, властно-решительно проговаривает: – Правь лошадьми к агоре, любезная Мирина.
Клеопатра останавливает повозку за добрый стадий до агоры. Переодевание удаётся. Царственная