прижимали меня к земле, узкие бойницы смотрели зоркими прищуренными глазами стрелков, а широкие окна, кое-где прорубленные в стенах для удобства нынешних мирных господ, щерились проваленными ртами. Вдобавок, сам холм был окружен глубоким рвом, куда отводился поток речки… Господский дом казался таинственным царством духов, отгороженным от жизни людей стенами и рвами. С той стороны, вдоль которой проходила дорога, замок был словно прислонен к выступу горы, – и там, высоко-высоко, под окном одной из башен, я увидала густые заросли цветущих кустов, что свисали над отвесным склоном.
Что ж, вот так и должна протекать жизнь благородных господ: за древними стенами, в полутемной прохладе высоких залов, за премудрыми беседами, славными пирами и разведением цветов на уступе над пропастью… И что я скажу молодому барину, если доведется поговорить? Что он в опасности? А то он, мудрый наследник древнего рода, сам об этом не догадался, как же! Ладно, пусть даже и вправду не знает ничего, – что же, я подойду вот так и скажу: берегитесь, господин граф? Советовать начну: мол, не ссорьтесь ни с кем, ничем не клянитесь, ни зла, ни добра не желайте, – вообще, живите вполсилы, авось хоть так на земле удержитесь?.. Тоже советчица, – где он, а где я! Раз пожалел разок цыганку с цыганенком, то и меня, холопку, непременно послушает? Ага, как же. И думать забудь…
Замковый мост был опущен, людей не видно, – войти, что ли?.. Вздохнув, я поднялась с земли – и побрела обратно в село.
Отступилась – как моя бабка. Как все.
Глава 5. СВЯТОЙ БРАТ
Впрочем, от мыслей-то я все ж не отступилась и в другой раз время выбрала куда как удачно – на праздник Святой Троицы. После праздничной службы целая толпа народу расходилась по домам, потому мне не составило труда отвязаться от своих и притаиться в лопухах неподалеку. В костеле остались только священники да служки. Тетка Ева, мелко крестясь, раскланивалась в дверях, тараторя, что придет перед вечерней полы в храме мыть, отец Матей что-то гудел басом в ответ. Наконец тетка Ева ушла, – я облегченно вздохнула: Зденек с ней не пошел, задержался. Через четверть часа снова скрипнула дверь, – отец Матей вышел из церкви и заковылял к своему домику, за ним вышел молоденький, с рыжими усиками, отец Шимон…
Похоже, Зденек остался в церкви один: вот свезло-то! Я шмыгнула на крылечко, приоткрыла дверь и бочком проскользнула в храм. Было темно – ни свечечки, только перед деревянной фигурой Пресвятой девы горела единственная лампадка. Зденек стоял перед статуей и неподвижно, не мигая, глядел на огонь. Видать, молился про себя, – ясно дело, будущий святой брат. Сейчас он и сам был похож на статую – только не красивую и ладную, как фигуры святых в нашей церкви, а корявую и несуразную: тощий нескладный дылда с сутулой спиной, головой что пивной котел, длинными руками с несоразмерно большими кистями. Да, парень, доставалось тебе в нашей деревне – достанется и в монастыре… Еще бы, такому-то