или удаляться, но поток не иссекал.
Когда я прочитала впервые его книгу о Ван Гоге и другие рассказы, то полюбила этот мир раз и навсегда. Север иногда сидел с нами, на кухне, но я не помню, о чем мы беседовали, что он рассказывал.
В Илонке мне нравилось все, и особенно то, что мы могли подолгу молча ходить по городу. А еще были поездки на пленэр. И там случались фантастические вещи.
Вспоминается один эпизод из нашей практики. 1975 год. Дома у меня осталась с бабушкой маленькая дочка Катя. Жили мы на берегу Керченского пролива. Как-то, после обеда, мы с Илоной решили пойти к маяку. Слышали, что это совсем не далеко, в двух-трех километрах вдоль берега, и там рядом можно выйти к пансионату. На нашей базе кормили довольно скудно, и мы задумали поужинать в другом пансионате.
Снаряжение наше было нехитрое: папки с бумагой под мышку, маленькие сумочки, как косметички с карандашами, немного мелочи и рублей – на ужин должно хватить. И мы, молодые художницы – пошли одни вдоль берега, Керченского пролива к вечеру, на ужин в пансионат.
Быстро прошли первую лагуну. Берег круто уходит в небо, – неширокая песчаная полоска с пляжа. И вот, мы уже одни. Лагуна закончилась быстро, как только мы обогнули выступ берега. Далеко впереди виднелся другой мыс. Наверно, за ним маяк и пансионат, – решили мы.
И продолжаем идти – в босоножках на каблучках и легких юбочках.
Керченский пролив какой-то мутный. Вода чавкала о камни и бревна на берегу. Она больше походила на кофе с молоком, как в столовой, того вожделенного пансионата, куда мы шли.
Мыс стремительно удалялся по мере того, как мы шли в ту сторону. Лагуна плавно изгибалась, и расстояние сильно увеличивалось. Слева начинались береговые болота. Высокие камыши жестко шуршали. Но мы любовались их цветом – светло-зеленый кобальт, немного с белилами.
– Посмотри Илон, какой это божественный цвет, а песок – он как охра светлая с белилами. Давай остановимся и набросаем этюд.
И тут камыши зашевелились, распахнулись. Там кто-то лежал. И раздался голос, каким можно говорить только после 2–3х бутылок портвейна на морском солнечном берегу: – «Идите сюда к нам!».
Ветер снова зашелестел камышом. Мы подхватились и засеменили вперед. Как сейчас вижу эту картинку. Две маленькие фигурки, одна повыше, другая совсем кнопка. Вперед-вперед, к Альмутанему! – мы читали Ипполита Тэна. Это были книги из библиотеки Севера Феликсовича, и нас манило неведомое и непостижимое. Или проще, мы хотели поужинать в человеческих условиях. Нам виделся столик под крахмальной скатертью, и хотя бы, жареная свежая рыба с овощами…
Пустынная далекая дорога по мокрому песку привела нас к еще одному мысу – белые камни лежали грудами, как огромные виноградины. И мы карабкались по ним, чтобы перейти в следующую лагуну. Неожиданно мы оказались в береговой пещере, и увидели там человека. Он был почти голый, сидел в углу и читал книгу. Мы шарахнулись, но он не обратил на нас никакого внимания. На вопрос, далеко ли маяк, неопределенно махнул рукой и дал