он, возможно, и не справился бы без ребятишек. Они и тут оказались хорошими помощниками. И воды свежей принести, а грязную вынести, и простыни вместе с ним отжать, и белье развешать. Молодцы! – не мог нарадоваться на них отец.
Баба Дуня тоже предлагала свою помощь, но Михаил решительно отказался, жалея старуху.
– Вон у меня какие помощники! – показывал на ребятишек.
– Да уж, – соглашалась баба Дуня. – Не то, что Пашкины. Тех не допросишься…
В отсутствие Валентины Михаилу пришлось не только науку домашней стирки проходить. Заштопать носки, чулки, детскую и свою одежонку теперь ему тоже труда особого не составляло. Он даже шить на старенькой подольской швейной машинке научился. Но в этих чисто женских делах главной ему помощницей была Люба, которая и лицом, и фигурой, и характером, и хозяйственной домовитостью становилась все больше похожей на мать.
Схлынула вешними водами весна, заколосилось зерновыми лето. А там началась уборочная страда. Михаил днями, а то и ночи прихватывая, пропадал на полях. От усталости и недосыпу, случалось, утыкался в тракторе отяжелевшей головой в ветровое стекло. И если б не рычаги управления в его руках, державшие и самого вместе с трактором в нужном направлении, он мог бы, наверное, лбом стекло и разбить.
Но теперь Михаил уже не боялся за оставленных дома без родительского догляда ребятишек. А летом и вовсе: старшим не надо было ходить в школу, поэтому младшие одни не оставались. Да и вообще его «детский батальон» становился все более, по мнению самого Михаила, боеспособным подразделением, готовым самостоятельно решить практически любые домашние проблемы. На него можно было смело положиться. Ну, а в самые тяжелые моменты отец подбадривал: «Ничего, ребята, прорвемся! Наизнанку вывернемся, пластом ляжем, а мамку нашу любимую не подведем, не посрамим!»
И не посрамили. В последних числах сентября Валентину выписали из диспансера. День был сухой, теплый. Михаил в город отправился рано, а привез жену домой, ожидая, пока в диспансере оформят выписку, уже ближе к вечеру. Ребятишкам наказал в хате и на дворе порядок навести, чтобы глаз радовало. И про обед, наказал, подумать. Сам-то ничего приготовить не успел, но продукты, слава богу, были.
Валентину дети встретили возле калитки. После счастливых поцелуев и объятий пошли в дом. Окидывая взглядом знакомый двор, Валентина не узнавала его. Он был тщательно подметен, прибран. Зайдя в дом, и вовсе поразилась. Полы сияют чистотой, на мебели – ни пылинки. На хорошо промытых стеклах окон весело играют солнечные блики. Сдвинутые к косякам занавески приятно щекочут ноздри милым сердцу каждой хозяйке ароматом свежевыстиранного белья. Той же свежестью веет от скатерти, которой застелен большой обеденный стол с закругленными краями в центре залы. Михаил смастерил его сам вскоре после переезда в новую квартиру. Стол был