печных кирпичей, да выступавшие из земли столбцы бутового камня, на которые опирался сруб родительского дома. Братья молча оглядывали зарастающую крапивой, коноплей и чертополохом бывшую усадьбу, потом Павел доставал из сумки недопитую на погосте бутылку водки, стаканы, разливал остатки и коротко бросал, протягивая руку в сторону печных кирпичей: «Помянем!»
Время летело незаметно. Дети Железиных выросли, выучились, определились в жизни. Николай, окончив медицинский, работал в областной больнице кардиологом, а после защиты кандидатской диссертаций возглавил кардиологическое отделение. Люба пошла по стопам матери: после пединститута учительствовала в районной школе, была завучем. А Надя, выучившись на библиотекаря, работала по специальности в районном ДК, где за несколько лет дослужилась до заведующей. Виктор окончил железнодорожный институт, получив профессию инженера-мостостроителя. Люба с Надей вышли замуж и жили в райцентре: Люба с родителями, Надя со своим семейством отдельно, в собственном доме. Обзавелись семьями и Николай с Виктором. Николай получил хорошую трехкомнатную квартиру в областном центре. Здесь же, в городе купил кооперативную квартиру и Виктор. У сыновей и дочерей Михаила Ефимовича и Валентины Кондратьевны рождались свои дети – новое поколение Железиных, продолжающее их род.
На праздники и семейные торжества семейный клан Железиных в полном (или почти полном) составе собирался в родительском доме.
Покупали Железины, переезжая из Зарубино, скромный домишко на краю районного поселка, но с просторной усадьбой и большим огородом, которые в первую очередь и прельстили супругов Железиных. С течением времени под умелыми руками Михаила Ефимовича дом преображался: раздавался вширь, тянулся вверх, становясь на этаж выше, прирастая и внизу, и вверху новыми помещениями. По сравнению со всем прежним жильем Железиных это был настоящий дворец. Вставал, правда, вопрос, как отапливать такую махину. Но Михаил Ефимович решил проблему. Приобрел на маслозаводе по символической цене списанный небольшой автономный водяной отопительный котел, отладив, установил его в подвале дома, а от него по всему дому потянулись трубы с чугунными батареями. Уютное тепло в доме даже в самые лютые морозы стало нормой.
Перестраивался не только сам дом, но и все, что было во дворе. Появилась новая баня, летняя кухня, разные другие надворные постройки. В огороде сияли оконным стеклом старых рам теплицы для огурцов и помидор. Никакой живности, кроме поросят и кур, Железины и по-прежнему не держали. Молочными продуктами маслозавод своих сотрудников отоваривал по ценам значительно ниже магазинных. А вот овощи и зелень со своего огорода – без этого никак. И в свежем, и в консервированном виде они у Железиных не переводились. И самим поесть и гостям на закуску подать было что.
Когда старшие и младшие Железины сходились вместе, дом гудел как растревоженный муравейник.
Реже