расположения наград, строгий регламент их ношения, и вольности здесь были недопустимы.
Железин невольно скосил глаза себе на грудь. Все правильно: и оба ордена Красной Звезды, и орден «Отечественной войны» I степени находились на своих местах на правой стороне кителя, четко по ранжиру.
После торжественной части и концерта самодеятельности Валентина Кондратьевна, забрав у мужа цветы, грамоты и подарки, ушла домой, а ветеранов из актового зала препроводили в просторное помещение через фойе напротив. Там их ожидали накрытые столы с коньяком, водкой, вином и закусками. Ветеранов в той же последовательности, какой они принимали поздравления на сцене, усадили в центре банкетного великолепия. Остальные места вокруг в мгновение ока оказались занятыми людьми в основном из районной администрации. Лишь на самом краешке длинного составного стола притулились офицеры из воинской части, а с ними районный военком.
Оглядывая присутствующих, Михаил Ефимович неожиданно увидел справа от себя, можно сказать, бок о бок того самого ветерана, который держал на сцене ответное слово. Вблизи он показался еще моложе – и до семидесяти никак не дотягивает.
Глава районной администрации провозгласил первый заздравный тост. В ответ раздался со всех сторон рюмочный перезвон. А «ветеран» справа повернулся к Михаилу Ефимовичу всем туловищем и потянулся наполненной рюмкой:
– Давай, земеля, за нашу победу!
Железин нехотя чокнулся, выпил.
– Ты закусывай, закусывай! Салатик вот добрый, колбаска ништяк, а главное – бутербродики с икоркой. Налетай, торопись, – весело скалился он нержавейкой вставных зубов и доверительно дошёптывал, на ухо: – пока чиновники сами все не смели. Они такие…
Михаил Ефимович молча жевал бутерброд с красной икрой, реденько разбросанной по тонкому слою бледного и безвкусного сливочного масла на ломтике белой булочки, а взгляд его тем временем невольно блуждал по «иконостасу» соседа. И вновь удивлялся Железин, сколько всего нацеплял на себя этот странный субъект. Обвешался, как новогодняя елка игрушками. Награды, правда, в основном юбилейные. Но есть и боевые. Тот же орден Красной Звезды. Узрел, однако, Михаил Ефимович и награды, никогда им не виданные. Вон блестит-красуется орден Сталина. Что за диковина? Внешне на орден Ленина похож. Только в обрамлении золотых колосьев не Ленин, а лицо Сталина.
Голос соседа справа отвлек Железина от созерцания его наград:
– За боевых товарищей! – снова потянулся тот к Михаилу Ефимовичу наполненной рюмкой. А когда выпили, протянул ему руку: – Федор.
– Михаил, – автоматически отозвался Железин, но на призыв к рукопожатию не отреагировал.
Не обратив на это внимания, а, может, просто делая вид, Федор панибратски потрепал Михаила по плечу.
– Что ж это ты награды свои понавесил как попало, – спросил его Михаил. – У каждой