и Голландия, и которая была местом первого поселения салийских племен. До отца Пипина Карла (Карломана), чье имя сохранилось в истории, об этом роде не упоминается18. Но мы знаем, что он уже пользовался княжеской властью, несомненно, заслуженной его неустрашимостью в защите франкского берега Рейна от постоянных нападений варваров, саксов, тюрингов и других. Его обычная резиденция находилась недалеко от Льежа, в пагубе Хасбаниенсис, которую франки на своем языке называли Хасингоу или Хеспенгау. Эта страна, ограниченная реками Бернер, Мёз и Меан, и сегодня известна как Хесбай19, хотя и в более ограниченных границах. Здесь находилась знаменитая вилла Ланден, место погребения первого Пипина, чье имя так и осталось за ним.
В седьмом веке этот род героев приобрел новую славу. Не довольствуясь защитой мечом земель, которые она населяла, она взяла на себя гораздо более трудную задачу – воплотить в жизнь христианскую цивилизацию. Пепин Ланденский, муж святой (святой Итты) и сам причисленный церковью к лику блаженных, дал сигнал к большому движению религиозной пропаганды в Гесбае, которое должно было привести не что иное, как к социальному преобразованию региона. Именно он основал первый в стране монастырь Калфберг в Мельдерте, недалеко от Хассельта. Его пример нашел горячих подражателей, особенно в его семье, которая в течение трех поколений обеспечила агиологию длинным рядом канонизированных фигур20, включая не менее двадцати восьми основателей или благотворителей аббатств.
Религиозное и нравственное воспитание были не единственными благами, которые эти монашеские общины приносили франкскому населению. Сама их мораль была полезной и красноречивой проповедью. Строго регламентированный образ жизни, подчинение единой для всех дисциплине, латынь в качестве официального языка, применение к сельскохозяйственным работам и механическим искусствам духа метода и отточенных процессов самых цивилизованных обществ – так много центров римского влияния они сформировали. Защищать их и поощрять их расширение означало способствовать слиянию элементов будущей французской нации. Пепин де Ланден был первым, кто добился этого прогресса в бассейне реки Мёз.
Именно он в союзе со святым Арнульфом возглавил австразийскую аристократию в период кризиса, последовавшего за смертью Теодеберта.
Современные хроники, почти лишенные подробностей о финальной стадии конфликта Брунехильды с великой партией, рассказывают нам лишь о трагическом исходе. Спустя всего год после своего триумфа Теодерик умер от дизентерии в возрасте двадцати шести лет, как раз в тот момент, когда он собирался разбить армию Нейстрии под объединенными силами двух восточных королевств и восстановить единство Меровингской монархии для своего блага и блага своей честолюбивой бабушки. Внезапно все изменилось: бургундцы и австразийцы, уже объединенные под одним флагом, разделились. Смерть