вдохнула, словно сдерживая новую волну слёз, затем молча отступила, приглашая его внутрь.
Мезенцев шагнул в дом, и тяжёлая дубовая дверь за его спиной закрылась с глухим стуком. Внутри было холодно. Несмотря на потрескивающий в камине огонь, воздух оставался застоявшимся, пропитанным сыростью, пеплом и чем-то ещё – еле уловимым, но тревожным.
Дом не жил. Он ждал.
В сумеречном свете керосиновой лампы стены казались выше, чем снаружи. Потолок уходил в темноту, массивные балки отбрасывали длинные тени, похожие на чёрные трещины. Половицы под сапогами детектива чуть скрипнули, но звук этот прозвучал чужеродно, словно нарушая тягостное молчание дома.
Он прошёл в гостиную, где воздух был пропитан тяжёлым ароматом старых книг, воска и полынного дыма. Здесь, как и во всём доме, чувствовался отпечаток прежнего уюта, но теперь он казался лишь тенью того, что было. На стенах висели тёмные, выцветшие портреты, искажённые игрой теней. В углу, на узорчатой полке, стояли позолоченные часы с хрупкими стрелками, мерно отсчитывающие секунды в этом мёртвом, застывшем времени.
Отец Марии Грековой сидел у стола. Пожилой мужчина, когда-то, вероятно, статный и полный сил, теперь он выглядел так, словно жизнь вытянула из него все силы, оставив лишь усталую оболочку человека, сломленного горем. Лицо осунулось, кожа стала бледной с сероватым оттенком, морщины стали глубже, а глаза – пустыми. Они устремлялись в одну точку перед собой, но ничего не видели.
Он сидел неподвижно, в костюме, который висел на нём, будто с чужого плеча. Руки, сжатые в кулаки, обхватывали носовой платок, измятый от бесконечных часов скорби. В пальцах поблескивал обручальный перстень, но он не обращал на него внимания.
Женщина, всё ещё дрожа, подошла ближе и положила руку на плечо мужа. Тот медленно поднял голову, моргнул, как человек, которого вырвали из долгих раздумий.
– Вас… вас прислали из полиции? – спросил он, голос его был хриплым, сухим, будто он не говорил вслух уже несколько дней.
– Я частный детектив, – спокойно ответил Мезенцев, наблюдая за ним.
Мужчина кивнул, но в его взгляде не было ни удивления, ни даже особой заинтересованности.
– Значит, вы тоже пришли задавать вопросы…
Он устало потер лицо, провёл ладонью по глубоким складкам морщин, затем сцепил пальцы перед собой.
– Хорошо, – выдохнул он. – Спрашивайте.
Мезенцев сел напротив.
– Спасибо, что согласились со мной поговорить, – тихо сказал детектив.
Отец Марии не ответил, только коротко кивнул.
– Мне нужно понять, что произошло с вашей дочерью, – продолжил Мезенцев. – Возможно, перед исчезновением вы замечали что-то… странное?
Женщина, стоявшая у стены, всхлипнула, но не сказала ни слова. Мужчина стиснул зубы, будто собирался с мыслями.
– Она изменилась, – глухо произнёс он.
Детектив внимательно посмотрел на него.
– Как именно?
Отец Марии провёл рукой по лицу, словно отгоняя тяжёлые воспоминания.
– В последний месяц