Вскоре он миновал знакомый угол, а за ним уже виднелась родная улица. Перед ним вырос дом, его дом. Холодный, застывший в ночи, с окнами, за которыми горел свет. Это было место, где его семья ждала, где можно было наконец окунуться в тепло, забыв о невыносимом холоде ночи и мучительных вопросах, что всё сильнее давили на разум.
Он пересёк двор, поднялся по крыльцу и, наконец, открыл дверь. Внутри было тепло, воздух пропитался запахами ужина, доносящимися сверху – из кухни на втором этаже.
Первый этаж дома почти не использовался для жизни – здесь был его кабинет, заваленный делами, которыми он занимался вечерами, и небольшая библиотека с книгами по криминалистике, юриспруденции и психологии. Полумрак и тишина царили здесь всегда, если только он сам не работал за столом, перебирая очередные документы.
Мезенцев не задержался внизу, миновал кабинет и направился по лестнице на второй этаж, где находилось всё, что можно было назвать домом – кухня, их общая спальня, комната Марфы. Поднимаясь по ступеням, он услышал приглушённые голоса: Наталья что-то говорила дочери, а та оживлённо возилась с игрушками. Тёплый свет лился из-под двери, создавая ощущение уюта, которое на какое-то мгновение заставило Мезенцева забыть обо всём, что осталось за порогом.
У двери его встретила Марфа – шестилетняя девочка с кудрявыми светлыми волосами, похожими на тонкие золотистые пружинки. Её лицо, круглое и ещё по-детски мягкое, озарялось широкой улыбкой, а большие, любопытные глаза блестели от радости при виде отца. Маленькие ручки нетерпеливо сжались в кулачки, будто она готовилась броситься к нему в объятия.
Мезенцев, стоя на пороге, снял пальто и, как всегда, слегка помял её светлые кудри, наблюдая за дочерью с тёплой, едва заметной улыбкой.
– У меня для тебя кое-что есть, – сказал Мезенцев, доставая плитку шоколада, которую ему передал Сергей.
Марфа, стоявшая рядом с ним, сразу подняла глаза и внимательно взглянула на плитку. Она молча протянула руки, и Мезенцев с улыбкой отдал ей весь шоколад. Девочка взяла угощение и не смогла скрыть своей радости.
– Шоколад! – воскликнула она, глядя на плитку с таким восторгом, словно это было самое драгоценное сокровище в мире.
– Да-да, шоколад, – сказал Мезенцев, с мягкой улыбкой наблюдая за дочерью. – Это тебе от дяди Сергея, за хорошее поведение.
Марфа в ответ лишь кивнула, продолжая наслаждаться своим сладким угощением. В этот момент в прихожей раздались шаги, и на пороге появилась Наталья.
Она была стройной женщиной с правильными чертами лица, высокими скулами и аккуратным подбородком. Серо-голубые глаза внимательно скользнули по мужу, в их глубине мелькнула тёплая, спокойная забота. Тонкие, естественной дугой изогнутые брови придавали её взгляду мягкость, а длинные ресницы слегка дрожали при каждом моргании.
Тёмно-каштановые волосы с лёгким медным отливом были небрежно заколоты на затылке, но несколько прядей выбились, спадая на виски. Обычно она следила за своей причёской, но дома позволяла себе чуть больше