терпеливо доказывала, что её чувства ко мне искренни и её дружба – не мимолётная игра, а настоящая ценность. Так, незаметно и постепенно, она стала моим единственным другом, моей невольной защитницей в мире, где я чувствовала себя чужой и беззащитной.
Лесли всегда была рядом, готовая подставить плечо и поддержать меня в самую трудную минуту. Она первая по-настоящему поняла не только умом, но и сердцем, что моё отсутствие магических способностей – это вовсе не проклятие, не повод для презрения, а уникальная черта, делающая меня не хуже, а просто другой. Благодаря её непоколебимой вере в меня, её мягкому убеждению в моей ценности, я постепенно, шаг за шагом, начала переставать стыдиться себя и научилась хотя бы отчасти принимать себя такой, какая я есть. Её слова, простые и искренние, лечили мои душевные раны. «Не переживай, – часто говорила она, беря меня за руку своими тёплыми и нежными пальцами, – я всегда буду рядом». И в эти моменты, глядя в её ясные, добрые глаза, цвета весеннего неба, я действительно полагалась на неё безоговорочно, всем сердцем. Верила, что пока Лесли рядом, я не одинока в этом мире, и что даже для такой, как я, «Отверженной», есть место под солнцем и надежда на счастье.
Школа, величественно возвышавшаяся в густой тени Королевского дворца Крилумона. Её остроконечные башни, увенчанные флюгерами в виде мифических существ, тонули в зелени ухоженных садов, а мощёные дорожки помнили шаги как знатных аристократов, мантии которых шелестели фамильными заклинаниями, так и простых магов, чья одежда отличалась скромностью, но глаза горели не менее ярким пламенем таланта. Говорили, что даже сам наследник престола, принц Мабергор Кэлибрант, старший сын короля Крилумона, когда-то разделял потёртую деревянную парту с обычными учениками. И вот теперь, спустя годы, он возвращался в эти стены уже в новом качестве – преподавателя «истории магии», предмету, который моя дорогая Лесли, с присущим ей сарказмом окрестила «усыпляюще-нудным, но с невероятно красивым профессором».
Звук шагов эхом разнёсся по гулкому коридору, когда я вошла в просторный класс. Солнечные лучи, проникавшие сквозь высокие стрельчатые окна, освещали пылинки, кружащиеся в воздухе, и блики на гладких поверхностях старинных парт. На стенах висели пожелтевшие от времени свитки с магическими формулами и портреты великих магов прошлого, чьи мудрые глаза, казалось, следили за каждым учеником. Я сразу же направилась к нашей любимой парте у окна, где уже расположилась Лесли. Заметив меня, она одарила меня своей фирменной, ослепительной улыбкой, способной растопить даже самое холодное сердце. Её большие глаза лучились неподдельной радостью, а густые волосы цвета спелой пшеницы, обычно слегка растрёпанные, живописно ниспадали на плечи.
– Ну, как прошли твои выходные, Кейт? – спросила она, непринуждённо скрестив руки на груди, её пальцы нервно постукивали по рукаву мантии.
– Как всегда, – ответила я, опуская свою сумку на пол. – Много