неожиданная холодность, словно он отстранился от проявленного ранее сочувствия. – Ты уже не маленький ребёнок, Кейт. Пора научиться держать удар и не позволять чужой злобе тебя сломить.
– Простите, профессор, – пробормотала я едва слышно, опустив голову. Мне было стыдно за свою слабость, за то, что не смогла сдержать слёз.
Неожиданно его длинные, утончённые пальцы коснулись моего подбородка. Он осторожно, но настойчиво приподнял моё лицо, заставляя посмотреть ему прямо в глаза.
– Больше такого не повторится, – произнёс он тоном, не терпящим возражений. – Я поговорю с этими юнцами. Но и ты должна пообещать мне, что не будешь срывать мои лекции из-за подобных пустяков.
По пустякам? Это слово сильно кольнуло меня в самое сердце. Неужели вся та боль, все унижения, которые я вынуждена терпеть каждый день, для него – всего лишь незначительный пустяк? Неужели он не понимает, как тяжело мне приходится среди этих надменных магов, считающих меня никем из-за отсутствия магии?
– Да, хорошо, – прошептала я едва слышно, опустив глаза к своим потемневшим от пыли ботинкам. В горле снова встал горький ком.
Что ещё я могла сказать? Спорить с ним, пытаться объяснить всю глубину своей обиды, было абсолютно бессмысленно. Его взгляд, его манера держаться – всё говорило о превосходстве Мабергора и о пропасти, лежащей между нами. Он отпустил мой подбородок, и я тут же почувствовала, как по коже пробежал неприятный холодок, словно меня лишили какого-то важного тепла. Его взгляд скользнул по мне сверху вниз, оценивающе и, как мне показалось, с лёгкой примесью презрения. Затем он без единого слова развернулся и неспешной, уверенной походкой направился обратно к массивным дверям Школы. Я осталась стоять на месте, не в силах пошевелиться. Лёгкий ветер, который всегда сопровождал членов королевской семьи, коснулся моих волос, слегка трепля их, но я не чувствовала ни холода, ни тепла. Внутри меня царила какая-то странная пустота, словно все эмоции разом иссякли, оставив лишь горькое послевкусие несправедливости.
Глава 3
Ещё один день изнуряющих тренировок истёк. Каждая мышца ныла, словно её терзали невидимые клещи, чьи челюсти сомкнулись на самой кости, а в висках пульсировала усталость, подобная ударам кузнечного молота по раскалённому железу, выбивающим искры боли. Я опустилась на жёсткую землю в лесу, чувствуя, как сквозь прорехи в старой, истерзанной одежды проникает вечерняя прохлада, несущая с собой запах гнили и едва уловимый аромат диких трав, цепляющихся за жизнь перед скорым похолоданием. В такие моменты, когда тело отказывается повиноваться, а разум затуманен пеленой изнеможения, особенно остро ощущается хрупкость моей решимости. Легко потерять из виду ту далёкую, манящую цель, ради которой я терплю все эти муки, как будто добровольно взваливаю на себя проклятие. Иногда передо мной возникает образ Высшей Академии магии – шпили из чёрного обсидиана, вздымающиеся к расколотым облакам, мерцающие руны, вырезанные