в этом жестоком мире, но и источником силы и уверенности. О надёжной Лесли, чья дружба была для меня единственным лучом света в долгие годы одиночества. О тяжёлой, но такой необходимой подработке на ранчо, где я научилась выносливости и упорству. И, конечно, о моей самой заветной мечте – поступить в Высшую академию магии, мечте, которая казалась такой далёкой и несбыточной, но теперь, с их поддержкой, обретала новые краски. Некоторые особенно пасмурные моменты, связанные с насмешками и предрассудками, я предпочла опустить, не желая омрачать этот долгожданный момент единения. Но и так было сказано немало. Закончив свой рассказ, я с замиранием сердца ждала их реакции.
– Мы гордимся тобой, Кейт, – наконец произнёс отец, и эти слова, простые и искренние, прозвучали для меня как исцеляющее заклинание. Слёзы сами собой полились из глаз, но на этот раз это были слёзы радости и облегчения, смывающие многолетнюю боль. Я никогда прежде не слышала от него таких слов, и их вес был огромен.
– И мы любим тебя, – добавила мама, её голос дрожал от волнения. – Прости нас за то, что нас столько времени не было рядом с тобой.
Я сдержала рвущиеся наружу рыдания с больши́м трудом. Все эти годы я так отчаянно нуждалась в их поддержке, в их понимании, и теперь, когда это наконец-то произошло, я боялась, что это окажется лишь сном и я прямо сейчас проснусь в своей одинокой комнате.
– Я вас тоже очень люблю, – прошептала я, и эти слова, вырвавшиеся из самой глубины души, стали клятвой нашей новой, возрождённой семье.
Надеюсь, обиды и недопонимания остались в прошлом, сброшенные как змеиная кожа. Нас объединила любовь, та самая невидимая нить, которая, как оказалось, никогда не рвалась, а лишь была запутана горечью и страхом. Мы просидели так долго, просто наслаждаясь обществом друг друга. Я рассказывала о своих мечтах, о своих надеждах, они делились со мной своими планами, планами, в которых теперь было и моё место. Казалось, что мы только вчера познакомились, узнавая друг друга с новой, неожиданной стороны.
Папа, отстранившись от нас, улыбнулся тёплой, отеческой улыбкой:
– Ну что, Кейт, садись.
Он кивнул маме, и я почувствовала, что сейчас произойдёт что-то важное.
– Мы видели твой меч. Честно говоря, он недостаточно хорош, – улыбнулась мама, но в её глазах не было насмешки, лишь ласковое поддразнивание.
– Ну уж простите, на что хватило денег, – отпарировала я, стараясь скрыть волнение, и сложила руки на груди.
– Да ладно тебе, – махнул рукой папа, и я почувствовала, как напряжение покидает моё тело.
Мама передала ему меч. Отец взял его за рукоять, оценивая баланс и вес. Я невольно напряглась, предчувствуя что-то необычное. Он начал концентрировать свою магию в руке, сжимавшей рукоять. Я нечасто видела, чтобы родители использовали магию при мне, особенно отец. Его метка на шее, сплетённые из света волны, засияла нежным голубым сиянием.
Метки… эти удивительные символы, выгравированные на коже каждого мага, были не просто знаком принадлежности