цепи поднимаются изо рта каждого трупа вокруг Ямы, и я настороженно наблюдаю за ними, но они не обвиваются вокруг меня, как обычно, когда выражается желание призывателя. Они колеблются, извиваясь, как змеи, готовые нанести удар.
У меня есть божественное сознание того, где я нахожусь в плоскости смертных – северные земли Русов и самодостаточное Ильменское царство. Прославленные земли, на самом деле. Я получил необычно большое количество душ, стекающих из этой ямы из-за продолжающейся чумы.
«Тебе придется быть более конкретной», – говорю я. «Я не убиваю твоих людей. Их убивает чума.»
«Чума, которую ты создал», – говорит девушка.
Я тяжело вздохнул. «Ах, вы, смертные. Убеждены, что за все отвечает высшая сила. Нет, маленький человечек, я не создавал чумы и не посылал ее на вас. Все, что происходит в этом мире, отчасти неконтролируемый хаос, а отчасти естественный результат человеческого выбора и его логических последствий. Боги мало к этому причастны. Единственный раз, когда мои сородичи вмешиваются в развитие человека, это случайное сердечное слияние бога и человека в любовной страсти, который приводит к появлению смертных с магией, вроде ваших лекарей и прочему. Кстати о лекарях – почему некоторые из них не могут вам помочь?»
«Эта чума слишком сильна. Мне нужна помощь бога, и ты поможешь мне, потому что мы сделали все, что ты хотел для этого обряда.» Ее голос становится тише, сдавленный от горя.
«Все, что я хотел? Ты думаешь, я наложил это нечестивое заклинание? Что я хочу быть привязанным к хнычущему смертному?»
«Я не знаю и меня не волнует, чего ты хочешь. Я знаю, что мне нужно от тебя, и это меньше смертей от чумы среди моего народа.»
Это открытое утверждение, которое может связать меня навечно, если я не буду осторожен. Цепи начинают двигаться в мою сторону.
«Мне нужна конкретность, смертная», – прошипел я. «Сколько жизней ты хочешь, чтобы я сохранил? И знай, я не буду щадить души без разбора. Я не проявляю милосердия к недостойным. Мне нужно будет определить, кто из твоих людей заслуживает шанса на более долгую жизнь.»
Она нахмурилась. «Хорошо. Ты пощадишь всех жертв чумы, которых сочтешь достойными более долгой жизни, в течении следующего года.»
«Что?» Цепи летят в мою сторону, обвивая мои конечности. Паника охватывает мое тело, когда я чувствую, что затвердеваю, принимая более телесную, человеческую форму.
Я уменьшаюсь с роста трех человек до роста одного человека – все еще на голову выше среднего роста человека, но я не могу контролировать изменения, и это пугает меня. «Год? Ты с ума сошла?»
«Почему бы и нет.» Она смотрит на меня снизу-вверх, в ее глазах горит безумный серебряный огонь. «Я думаю, возможно, так оно и есть, учитывая обстоятельства.»
Цепи туго затягиваются вокруг моих конечностей, и я рычу на нее сквозь стиснутые зубы. Моя ярость безгранична. Никто никогда не осмеливался удерживать меня целый год. Самое долгое, что я провел в мире людей, было три дня.
Но торговаться с ней слишком поздно. Цепи сомкнулись вокруг меня. Они исчезли почти мгновенно,