Давай вернемся домой?
– Я понимаю, мышка, тут не сказочный замок… Но ты привыкнешь! Перемены – это сначала всегда страшно, – прядка волос выбилась у мамы из-за уха, она дунула на нее. Прядка подпрыгнула и вернулась туда же. – А представляешь, он ведь совсем один тут жил.
– Как медведь?
– Как медведь. А сейчас мы все вместе как наведем порядок! Комнату твою обустроим, будет еще лучше, чем прежняя.
Я поводила опухшими от слез глазами. Лампа светила довольно уютно, и стало видно, что кровать у меня большая, как для взрослых.
– А это на сундучок волшебный похоже, да? – мама повернула мое лицо. В углу стоял высокий сундук с воткнутым ажурным ключиком. – Ключик поворачиваешь, и он превращается в стол. Знаешь, как называется? Секретер. Сможешь за ним читать, рисовать, а книжки хранить в ящичках. Ну что, пойдем осмотримся? Чаю попьем? Мы сейчас! – крикнула она, подняв голову.
Через секунду Б. показался в двери.
– Красивые же у меня бабы! – расплылся он. Зубы у него были мелкие и желтоватые.
– Мы не бабы, – сказала я и вытерла остатки слез рукавом.
– А кто вы тогда?
– Девчонки, – я сжала мамину юбку. Юбка была гладкая и выскальзывала из пальцев.
– Девчонки – это размалеванные в журналах. А в жизни есть мужики, а есть бабы. Чего ж тут оскорбляться?
Вечером я обнаружила в квартире трех кошек. Пока Б. топал ботинками в прихожей и копался в маминых сумках, они попрятались кто куда.
На балконе я нашла худого сиамского кота. Балконные стекла тряслись от ветра, под потолком сушились дырявые мужские трусы. С трусов на меня оскалилась рожица клоуна, и я подпрыгнула от страха.
Кот сидел за горшком с пальмой. Листы у пальмы были пыльные и обгрызенные, земля в горшке потрескалась. Кто их грыз и зачем? Я протянула руку, чтобы погладить кота, но он вскинул на меня ярко-голубые глаза и зашипел.
Серая кошка пряталась под полками в коридоре, а у себя в шкафу я нашла еще одну – трехцветную и пушистую, с глазами цвета апельсинового Чупа-Чупса. Ее звали Мальвинка, и она ласково потерлась носом о мою протянутую руку. У Мальвинки был странный набухший живот, в котором что-то шевелилось. Я испуганно уставилась на нее и вдруг поняла: в животе живут котята! У соседской кошки был такой же живот, а потом появилось пять малышей, которые вопили и смешно лазили по маме.
– Почему вы все прячетесь? – спросила я Мальвинку и снова погладила ее живот – по-новому, аккуратно. Она насторожилась, но не сопротивлялась.
Я вспомнила, как веселилась Треша, когда папа откуда-нибудь приезжал. Она носилась по антресоли с радостными воплями, потом залезала в чемодан, и папа не прикасался к нему, пока она не выспится. Вечером папа читал мне книжку, а Треша усаживалась на одеяле, подвернув под себя лапы, как утка.
Эти кошки не радовались приезду людей. Мальвинка казалась самой смелой, но и она прислушивалась к каждому шороху, подергивая изящными полупрозрачными ушами.
– Надюня, а у меня