прядь волос из её косы, но девушка даже не обратила на это внимание. Робко протянув руку, она тронула нечто ледяное, безжизненное, но до дрожи знакомое, а потом, слегка осмелев, крепко схватила свою добычу и выдернула из снега. Урсула не успела даже вскрикнуть от омерзения – она держала в своих пальцах обглоданную человеческую руку, от которой сохранилась в приличном виде только кисть, но и та была изрядно пожёванной.
– Что за дрянь, – прошептала шокированная предсказательница, и только она хотела отшвырнуть в сторону свою ужасную находку, как почувствовала легкое покалывание в ладонях и потом всепоглощающий жар. – Вот же леший, только не сейчас… – но додумать свою мысль пифия не успела. Её затянуло в водоворот видения.
Начало всегда было одно и то же – абсолютная слепящая чёрная пустота. Но вскоре лёгкая, едва заметная рябь пробежала по обсидиановой поверхности небытия. А потом яркая вспышка перед мысленным взором провидицы, и вот она уже ясно различает очертания разрушенной опочивальни: на каменном полу валяются разорванные книги, чьи разметавшиеся страницы пропитаны кровью и грязной водой. Осколки стекла, дерева и камня везде вперемешку с оседающей взвесью: на сбитой постели, на столе, на книжных полках, на мёртвом мужчине и на четырёх жутких застывших крылатых существах, которые выстроились вокруг него и будто возносят свою последнюю молитву у разрушенного святилища. Спустя несколько обжигающих мгновений, одно за другим, неизвестные твари начинают медленно продвигаться к выбитому окну. В каждом их движении явно читается неуверенность и изломанность, они боязливо озираются на мертвеца. Одна особь вдруг резко нагибается, хватает зубастой пастью человеческую руку, и с остервенением начинает ее грызть. Сразу же возникает потасовка между тварями за право обладания добычей. Остервенелая грызня, будто сцепились голодные собаки за сахарную косточку, грозит перейти в схватку не на жизнь, а на смерть. Урсуле отчаянно хочется не видеть этой омерзительной сцены, но она ничего не может поделать с этим – невозможно противиться спонтанному видению. И вдруг пространство разгромленной комнаты прорезает ужасный звук, от которого волосы встают дыбом. Это нечто среднее между воем и отчаянным человеческим криком. Одно из существ, которое не участвовало в склоке, бросается в окно и исчезает во тьме ночи. Другие же, словно получив только им понятную команду, прекращают свои разборки, и странно поводив ушами, покидают разгромленную комнату. Воцаряется мёртвая тишина, которую вскоре разрывает тяжёлое хлопанье кожистых крыльев и повторяется, но уже в последний раз, тот холодящий кровь вой.
Тяжёлый всхлип вырывался из сдавленной груди пифии. Она пару раз сморгнула и огляделась, будто проверяя, вернулась ли она в свою реальность или всё ещё пребывает в опустевшей опочивальне.
– О, Единый, в какую переделку я попала снова, – простонала девушка и с брезгливостью отшвырнула в сторону свою жуткую находку. Ей