с трудом сдержал вопль отчаяния.
– Сынок, сынок, упокойся! – нежные мягкие руки обхватили его за плечи, и принц расслабился. – Все вон!
По топоту, донесшемуся до слуха принца, он заключил, что многочисленные слуги и лекари Ордена Спасения стремительно покинули комнату, опасаясь столкнуться с яростным характером королевы.
Принца окутала волна жалости и заботы, с легкими нотками гнева. Эмоции матери успокаивали и возвращали душевное равновесие. Как всегда.
– И снова провал, – прошептал он одними губами.
– Ничего, мы что-нибудь придумаем, обязательно придумаем, – шептала мать, как заведенная.
По волне напряжения, идущей от нее, можно было понять, что дела идут не слишком хорошо. И в этом не было ничего удивительного – в воздухе отчетливо пахло войной, большой и страшной, и аромат этот нервировал как дворян, так и простых горожан. Сентий замер в напряженном ожидании, а войска – отряд за отрядом собирались возле столицы, однако по другую сторону реки Латы было тихо и спокойно. Слишком тихо и спокойно.
– Какие новости от дяди?
– Привел своих в готовность, будет держать север и ожидать команд, – ответила мать.
– Не поедет в Сентий?
– Нет, – в ее голосе послышались нотки раздражения, – он считает, что вероятность атаки на герцогство Риштат слишком высока для того, чтобы рисковать.
– И он прав, – заметил Таривас.
Эти разговоры помогали, они давали возможность забыть о том, что дневной свет стал несбыточной мечтой. Такие беседы напоминали, что он – все еще наследный принц, все еще жив.
– Ну конечно, – фыркнула мать, однако злость начала уходить, королева наконец-то сумела взять себя в руки, что в последние дни происходило с ней нечасто.
Королева переживала о том, что с ним случилось. В первый же день после трагедии во дворец были согнаны все лекари, каких только получилось найти, но…
– Никаких следов ученицы Орелии? – Таривас понимал, что не должен спрашивать об этом, но не мог удержаться.
Полыхнуло яростью.
– Нет. – Скрип зубов Кэлисты был слышен так отчетливо, что принц легко представил, как мать цедит это слово, а ее пальцы сжаты так сильно, что костяшки побелели. – Эти ублюдки прихватили ее и воспитанницу Кающегося с собой, бежали из страны.
– Ожидаемо, – Таривас с трудом сумел сдержать вздох разочарования.
Говоря начистоту, он и не надеялся на столь сильное везение, но небольшая надежда все-таки осталась. Теперь и она растаяла.
Таривас коснулся уродливого рубца, пересекавшего оба глаза, и свежий шрам отозвался фантомной болью. Да, Вороний Король оказался прав, жить без солнечного света – это страшно. Но все-таки, он дышит, а значит, шансы на исцеление остались.
Мать, в очередной раз безошибочно угадав настроение, подошла к принцу и обняла его.
– Мы что-нибудь придумаем, сынок, обязательно.
– Спасибо, мама, – Таривас нежно погладил ее руку и улыбнулся, –