как всегда, сумел притушить ураган по имени Кэлиста, – но все-же вынужден настаивать на приеме послов. Дворяне не желают войны и открыто высказывают свои мнения, мы не можем не учитывать этого, а потому должны показать, что не являемся агрессорами.
– Это так, – подтвердила первая Тень. – Ночное нападение на дворец, несмотря на все свое вероломство, испугало многих. Они не понимают, что происходит, и чем мы заслужили возмездия Вороньего Короля и Охотника. А напуганные и непонимающие люди – плохое сочетание. Нужно сделать так, чтобы виноватой стороной оказался именно Волукрим.
– Что весьма непросто будет организовать, – продолжил за нее Амандус, – если посланцев, имеющих дипломатическую неприкосновенность, казнят без суда и следствия.
И снова мать заскрипела зубами в бессильной ярости. Она знала, что советники правы, более того, эти вопросы не один и не два раза обсуждались до начала путешествия, и все-же, принять истину было трудно даже для нее.
– Хорошо, – наконец процедила Кэлиста Вентис, – пусть прибудут в столицу для переговоров. Я даю слово, что ни один волос не упадет с их головы. Мислия, ты знаешь, что нужно сделать.
– Знаю, – холодно и бесстрастно ответила она.
Холодная решимость, злость, злорадство.
Таривас с трудом сдержал вздох. Еще каких-то три недели назад эти слова переполнили бы его радостным возбуждением, но теперь… Теперь он начал смотреть – хех! – на вещи немного иначе.
Принц вновь коснулся рубца на лице и впервые за долгие годы задумался:
"А правильно ли мы поступили, дергая ворону за перья"?
***
– Подсекай, – Безымянный, не обращая никакого внимания на шипение гарпии, дождался, пока рыба надежнее клюнет на наживку, и лишь после этого резко, насколько позволяло изломанное тело, дернул самодельную удочку вверх.
Серебристый росчерк хвоста свидетельствовал об удаче, и когда в следующий миг тело рыбы затрепыхалось на камнях, юноша ощутил некое подобие радости.
"Подумать только, как иногда мало людям нужно для счастья", – пришло ему в голову, но вслух Безымянный не стал говорить ровным счетом ничего – какой смысл в словах, когда речь идет о пище.
Даже одна пойманная рыба в их положении означала возможность жить и бороться. О том, для чего ему нужна эта самая жизнь, и какой смысл в борьбе, юноша старался не думать. Да что там, он решительно отгонял эти мысли так далеко, как только получалось, вот только получалось – паскудно. И все же, Безымянный боролся с собой, потому что знал – если не будет этого делать, то груз предательства, разбитых надежд и тяжелых обид приведет его к ближайшей осине. Хотя повесится, конечно, не выйдет – не на чем.
"Придется вскрывать вены", – меланхолично подумал полукровка, насаживая на крючок нового червяка.
Да, перерезать себе вены он еще мог – чудесная волукримская сталь не пережила падения и меч разлетелся на несколько осколков, но тот, что торчал из гарды был ничуть не менее остер, чем раньше, а значит – один разрез от кисти и до предплечья, и все кончится.
Но Безымянный не мог