иди, чудло! Или ты глухой? – с угрозой в голосе сказал он, и я послушно повиновался, за что и получил сильный удар в живот, который заставил меня от боли согнуться пополам.
– Чтобы духа твоего здесь не было! Усек, порченый? Если понял, о чем толкую, кивни, и мы на том расстанемся. Нет у меня желания руки о тебя марать, – грозно рыкнул на него главарь и смачно плюнул на землю.
Я с трудом распрямилась и встала, прикрыв руками нагрудный карман, в котором пряталась ящерка.
– Не понял, значит? Братцы, давайте-ка ему доходчиво растолкуем. Не разумеет нашу речь этот порченый змееныш.
Меня окружили трое воинов и начали бить. После второго удара я упала на землю и перекатилась на живот, сжавшись так, чтобы защитить грудь от ударов.
Я чувствовала, как боится и трепещет ящерка, как бешено колотится ее крохотное сердечко.
Один из воинов прекратил меня бить и с тревогой спросил, схватив за волосы:
– Ты еще жив, гаденыш?
– Смотрите-ка, братцы, он лыбится. Видно нравится ему битым быть, – сказал главарь и снова сплюнул на землю.
– Может, в фонтане его выполощем? Живая вода смоет побои, – опасливо посоветовал первый.
Кивнув, главарь оторвал меня от земли, под которым растеклась лужа багровой крови, и окунул с головой в обжигающе холодную воду.
– Хватит с него. На сегодня, – сказал главарь и, наконец, меня отпустил, после чего обмыл руки в фонтане. – Если расскажешь кому, что сегодня было – язык вырву, а если покажешься на ристалище – голову отрежу. Понял, чудло?
Я едва заметно кивнула.
Да, я все поняла.
Воины ушли, оставив меня, избитую до полусмерти, лежать на каменном бортике фонтана.
Сил подняться у меня не было, но и оставаться здесь было нельзя.
Я посмотрела на черное звездное небо и вздохнула.
Ящерка выползла из нагрудного кармана и замерла на моем лице, пощекотав кожу кончиком раздвоенного языка.
– Чара, – вдруг отчетливо произнесла я свое имя и улыбнулась.
И вдруг проснулась в своем покое.
Это был Чарун.
Снова вещий сон.
О, боги!
Все это началось в Могоре. До похода на юг в проклятые земли мне никогда не снились вещие сны, и теперь в каждом из них я вижу приближение смерти.
Первый раз мне приснился вещий сон, когда я чуть не убила похоронным обрядом Чаруна. Второй – накануне смерти Жилены, где я видела убийцу и огонь, а третий…
Не воплотится. Никогда.
***
– Кто это сделал? – жутким голосом спросила я воина, стоящего передо мной на коленях с низко опущенной головой.
– Я, цесаревна, – глухо ответил он, и получил от меня звонкую пощечину.
– Лжец! Тогда я по-другому спрошу! Кто приказал тебе сделать это?
Мужчина угрюмо замолчал.
Ухмыльнувшись, я, бледная, как полотно, окинула взглядом двух воинов, тоже стоявших передо мной на коленях, вспоминая сцену жестокого нападения на моего помощника, беспомощно сжавшегося в комок посреди пустынной улицы.
Он не звал на помощь.
Даже не