тихо поправила ямщика Елена.
Незнакомец повернулся на голос и осветил факелом бричку, в неярком свете пламени она увидела его лицо. Вернее глаза. Все остальные черты точно отошли на второй план. Стали мутными и неважными.
– Извините, барышня. Я Вас не заметил.
– Не барышня, а Елена Александровна Малова. Потомственная дворянка… С кем имею честь?
– Матвей Куйбышев, – спокойно произнёс мужчина, слегка поклонившись. – А люди мы вольные, поэтому чинов не имеем. – И, понизив голос, с иронией добавил, – Да и на Ваши озираться не будем. – Последнюю фразу он сказал очень тихо, но Елена её услышала, фыркнула и отвернулась, гордо подняв голову.
– Ну что, Егор. Распрягай «карету» и пошли… Путь не близкий.
– Так как же, Лун?! Как же мы пойдём! Барыня вон ногу зашибла…
Эти слова будто толкнули Матвея. Он резко повернулся к женщине, нахмурив брови.
– Держи! – Матвей сунул факел в руки ямщика и уже с другой, требовательной интонацией, обратился к Елене. – Ну что, Елена Александровна, показывайте Вашу ногу.
Демонстрировать ноги незнакомому мужчине было бы верхом неприличия, и Елена уже набрала в грудь воздуха, чтобы возмутиться, но в это время вмешался ямщик:
– Не сумлевайся, барыня. Это же Лун, я тебе про него говорил. Наипервейший костоправ. А я глаза прикрою, хотя чего я, женских ног не видал?! – осклабился он.
– Таких не видал! – язвительно парировала Елена и, поняв, что пререкается с простым мужиком, «прикусила язык», но подол платья всё же приподняла. Смотреть на свою ногу она побоялась, поэтому отвела взгляд. И так удачно, что он вновь упёрся в лицо их спасителя.
Матвей, не слушая их препирательств, аккуратно начал ощупывать травмированную ногу. Иногда его прикосновения доставляли боль, и Елена слегка вздрагивала и закусывала губу. Но стонать, а тем более заплакать она себе запретила. Она же не какая-то избалованная девица!
– Елена Александровна, – голос Матвея был спокойным и уверенным, – У Вас небольшой вывих. Я его сейчас вправлю, но тревожить ногу будет нельзя дней десять. Надеюсь там, куда Вы направляетесь, Вас не потеряют.
– К мужу она едет, – влез в разговор мужик.
Матвей понимающе кивнул. А Елена, удивляясь своей реакции, торопливо поправила Егора:
– К покойному мужу… Я еду поклониться его могиле… И выполнить последнюю волю его усопшей маменьки.
«Зачем я всё это ему говорю?» – подумала женщина, вновь «прикусывая язык».
Но Матвей, будто и не слушая никого, продолжил:
– Судя по тому, как горела ваша одежда, самогона у вас нет, значит и обезболивать Вашу ногу я буду по-другому. Будет немного больно, но не долго.
С этими словами и, не спрашивая разрешения, он задрал нижнюю юбку выше колена, от чего женщина залилась краской, но возражать уже не стала. Твёрдым, как гвоздь, пальцем он нажал куда-то на бедре, и после нескольких