был небольшой и подвижный: то она закусывала нижнюю губу в моменты сосредоточенности, то приоткрывала его в удивлении, то озаряла лицо искренней улыбкой, обнажая ровные белые зубы.
Пока Елена любовалась хозяйкой, на столе, словно по волшебству, появились нарезанная колбаса и ещё одна чашка с белой жидкостью.
– Попробуйте, барыня, молочка, – с хитроватой улыбкой предложил ямщик.
Елена, ничего не подозревая, взяла чашу и сделала большой глоток. Едва не поперхнувшись от неожиданности, она с трудом сдержала гримасу. Напиток оказался слегка газированным и кисловатым, с мягко говоря, специфическим вкусом. Довольный мужик радостно рассмеялся. Айгуль, обернувшись на звук, увидела выражение лица Елены и тоже улыбнулась:
– Может, ещё? Пейте – это очень хорошо восстанавливает силы.
Елена отрицательно замотала головой и, с укоризной взглянув на довольного ямщика, залпом допила напиток.
Через некоторое время Егор, громко рыгнув (что, видимо, ничуть не смутило хозяйку), отодвинулся от стола и тихо засопел. Елена, поморщившись от такой бестактности, тоже перебралась на предложенную подстилку. После еды её начало клонить в сон, и, чтобы не уснуть, она решила завести разговор:
– Айгуль, а почему ты назвала Матвея Макаровича братом?
– Так я несколько лет жила в их доме. Мы росли вместе. Тогда его родители были ещё живы. Нас даже крестили вместе…
Сказав это, она достала из-под одежды медный крестик, который висел на грубой нитке, поцеловала его, трижды перекрестилась и спрятала обратно. На лице Елены выразилось такое удивление, что Айгуль снова улыбнулась. Улыбка у неё была открытая и делала её лицо каким-то детским, а раскосые глаза сузились до щёлок, не давая выпрыгнуть наружу задорным искоркам. Елена, поняв, что слишком пристально смотрит на собеседницу, смущённо отвела глаза.
Глава VII
«Истории степи и далёких гор»
– Так Вы родились в станице? – спросила Елена. Её голос звучал мягко, но с ноткой любопытства.
– Нет, – ответила Айгуль, устроившись поудобнее. Она явно была готова продолжить рассказ. – Я родилась в ауле неподалёку отсюда. Но когда мне было семь лет, на нас напали джунгары – разбойники из Китая. Они разграбили аул, убили взрослых, а меня и ещё нескольких детей забрали, чтобы продать.
Однако в степи нас отбили казаки. Так я и несколько казахских детей оказались в Бобровке. Всех, кроме меня, забрали родственники из других аулов. Я же осталась без родителей и родни. И когда на казачьем круге решали, что со мной делать, отец Матвея – дядя Макар – предложил взять меня в свой дом. Так я обрела новую семью и стала младшей дочерью в их доме.
– Так вот почему ты так хорошо говоришь по-русски, – сказала Елена, и её голос слегка дрогнул. История молодой казашки показалась ей такой печальной.
– Да, – кивнула Айгуль. – Я выучила русский, а Матвея научила казахскому. Он схватывал