волк. Посмотрите, у него глаза светятся фиолетовым, – Хелен не спешила разделять радость мужчины и смотрела на собаку с опасением. Путешественник же наоборот, рассмеялся в ответ.
– Это собака, —Хелен показалось, что она уловила оттенок снисхождения в голосе блондина, когда он повторил и вскинула голову. Ей так хотелось впечатлить его, а он отмахнулся от её предположения, как от глупости, которую лепечут дети. – У многих охотничьих пород глаза светятся фиолетовым или бирюзовым. Волки здесь не водятся, – на полтона тише устало ответил незнакомец, отбрасывая челку со лба. На его лице в этот момент было что-то такое, чего Хелен не могла понять. Это выражение было одновременно задумчивым и снисходительным. Как будто он заранее прощал ей и другим какую-нибудь глупость. Хелен была уверена, что видела волка, а он… он говорил, что это собака. Инфернальный свет её глаз убеждал девушку в обратном, она была не готова принять тот факт, что это собака, но он объяснил все довольно просто.
– Вы не представились. – Заметила Хелен, чтобы хоть как-то разбавить затянувшуюся паузу. Ей хотелось укорить его за эту «собаку». А пес, видя, что к нему уже потеряли интерес, облаял людей и убежал, быстро скрывшись в темноте.
– Я и не обязан, мы всего лишь попутчики, – отрезал он, и пожал плечами. Никто не обязан был знакомиться и представляться, только Хелен с Пруденс завели знакомство в силу своей молодости и непоседливости, но обида в душе мисс Шоу заклокотала сильнее. Она старалась рассмотреть лицо их недружелюбного попутчика лучше, теперь, когда он надел шляпу как подобает, прежде надвинутую на его лицо, но в темноте ночи не могла. Мужчина уже стоял за границей света, который бросал фонарь. А потом вдруг развернулся и подошел к фонарю, доставая часы. Они блеснули золотом и драгоценными камнями на крышке. Хелен услышала, как ахнула малышка Холли – наверняка девочка не видела таких богатств, и сама захотела рассмотреть их поближе, только не рискнула попросить. Он, между тем, долго смотрел на циферблат, высматривая в темноте время.
– А вы уже встречали волков? – обратилась к нему Пруденс, сделав свой голос чуть более чарующим, чем в разговоре с Хелен. Девушка пользовалась преимуществом ночи и тем, как искажал свет черты лица в темноте, делая всех более загадочными, чем они были. Вряд ли бы состоятельный мужчина обратил на неё внимание при свете дня. Пруденс была мила, но не более того и осознавая силу очарования своего голоса, хотела вскружить путешественнику голову – решила Хелен.
Пруденс приметила небольшое состояние в его кармане, и решила, что богач просто ищет приключений, преодолевал свой маршрут таким образом. Эта деревенская девушка так страстно хотела вырваться из нищеты и делала для этого все, что было в её силах и Хелен не могла не осудить такое поведение: чтобы служанка, – а Пруденс в любом доме стала бы ею, завела отношения с таким богатым мужчиной! Неужели ей так не нравилось её положение, что она готова была стать чьей-то любовницей или содержанкой? Таких женщин общество не жаловало, а мужчины,