преследовать врага.
– За наших ребят все поплатитесь, стервы! – волоча за собой саблю в здоровой руке, грозился Ясырь…
Вскоре все было кончено. Подобрав свое оружие, унося на себе раненых, казаки вернулись в Кашлык. Там, кое-как перевязанные, изможденные минувшим сражением, они собрали круг, уже столь немногочисленный после множества потерь. Ермак, сильно поседевший за последние полгода, был угрюм и немногословен. Ожидая его слова, казаки жадно глядели на своего предводителя.
– Вам известно, что до осадного нашего сидения к нам прибыли бухарские купцы. Жаловались они на то, что хан Кучум не дает их торговым караванам пройти в Сибирскую землю. Так он пытается вновь обречь нас на голодную смерть. К тому же чем нам кормить московские полки, что придут нам на помощь?
– А где они, эти московские полки?
– Верно! Ни слуху ни духу от них!
– Погоди, мужики! Дайте Ермаку Тимофеевичу слово дале держать!
Ермак, тяжело глядя поверх голов собравшейся вокруг него толпы, ждал, пока ропот стихнет, и продолжил:
– Сие верно, мы не ведаем, как скоро прибудет московская помощь! Посему надобно спускать на воду наши струги и самим выходить в поход на Кучума! Ежели татары явятся вновь и возьмут нас в осаду, отбиться едва ли сможем – пороху почти не осталось.
После недолгого молчания на призыв Ермака отозвались голоса:
– Вели идти за тобой, атаман! Хоть в огонь, хоть в воду веди.
– Верно, все одно пропадать! – вторил чей-то голос позади всех.
– Щас как дам в зубы, «пропадать»! – обернувшись, погрозил кулаком Тимоха.
Наскоро законопатили и засмолили оставленные еще по прибытии в Кашлык струги и вскоре пустились в поход. Уместившись всего в семи лодках, казаки удрученно глядели на брошенные гнить у берега, похожие на домовины, тридцать судов, в коих уже не было никакой надобности…
Направив свой отряд в поход, Ермак и не ведал, что к Уральскому камню во весь опор уже шло войско воеводы Мансурова, отправленное Москвой на помощь атаману. Подождал бы Ермак еще две-три недели, и все, возможно, сложилось бы для него и других казаков иначе. Но сему было не суждено сбыться…
Не ведал Ермак и о том, что Карача, собрав жалкие остатки своего войска, уже пришел в Бегишево городище, где хан Кучум копил силы, и бросился ему в ноги, клялся в верности и желании совместными усилиями уничтожить казаков. Старый хан, облаченный в меха, рысьими глазами взирал на согнувшегося перед ним на ковре мятежного вельможу. И хорошо было бы преподать урок всем, велеть схватить этого пса и лишить головы. Но его люди нужны. Кучум медлил с прощением Карачи, позволив, однако, ему и его воинам остаться у себя в стане, но дальнейшие события вскоре все изменили.
Через неделю Кучум узнал, что казаки в поисках бухарских купцов спустились по Иртышу в южные земли ханства, покорили Каурдак и окрестные земли, подчинили князька Елыгая, что, по слухам, отдал Ермаку не только ясак, но и предлагал в жены свою