он схватил его дрожащей от ярости рукой. Отъехав на небольшое расстояние, барон повернул коня; затем, вонзив стальные шпоры в его дрожащие бока, снова обрушился на противника. Еще раз ужасный меч сверкнул в воздухе, но на этот раз удар пришелся мимо копья, не причинив вреда. В следующее мгновение, рывком поднятый на дыбы, конь изо всех сил ударил копытами барона Конрада.
Его отбросило назад, и твердые железные подковы обрушились на распростертое тело, когда лошадь и человек стремительно пронеслись на другой конец моста. Крик вырвался из груди наблюдавших за схваткой. В следующее мгновение распростертая фигура поднялась, пошатываясь, подошла к краю моста и остановилась, прислонившись к каменной ограде.
На дальнем конце моста барон Генрих развернул своего коня. Он снова поднял копье и двинулся на своего израненного врага. На этот раз копье ударило точно, пронзив стальную нагрудную пластину, и обломилось, оставив острие в ране.
Барон Конрад упал на колени, а Генрих Родербургский, нависая над ним, обнажил меч, чтобы закончить дело.
Затем произошло удивительное: раненый внезапно поднялся на ноги и, прежде чем его враг успел нанести удар, прыгнул на него с громким и горьким криком боли и отчаяния.
Генрих из Труц-Дракена ухватился за гриву коня, но нападение было таким яростным, таким внезапным, что он рухнул в своих доспехах на камни моста.
– Дракон! Дракон! – громовым голосом воскликнул барон Конрад и с энергией отчаяния потащил своего поверженного врага к открытой стороне моста.
– Вперед! – закричал предводитель людей из Труц-Дракена, и они поскакали к сражающимся рыцарям, чтобы спасти своего хозяина. Но опоздали.
На краю моста барон Генрих поднялся на ноги, ошеломленный и сбитый с толку внезапным падением, и теперь отчаянно боролся. Мгновение противники стояли, раскачиваясь взад и вперед, сжимая друг друга, кровь из груди раненого текла по доспехам обоих. Затем, вместе с градом камней и известки из-под кованых каблуков, они опрокинулись и рухнули вниз. Раздался громкий всплеск, и когда воины с ужасом выглянули из-за ограды моста, то увидели только закручивающиеся водовороты, стремительно уносящиеся по течению, мелькнули пузырьки воздуха на поверхности, и вот уже ничего – река продолжала свой путь тихо и ровно, как всегда.
Противники стояли, раскачиваясь взад и вперед, сжимая друг друга
Вскоре громкий голос нарушил тишину. Он принадлежал Вильгельму Родербургскому, родственнику барона Генриха.
– Вперед! – крикнул он. В ответ послышался ропот. – Вперед! – снова крикнул молодой человек. – Мальчишка и те, кто везет его, не ушли далеко, мы еще можем их догнать.
Затем один из мужчин ответил ему – мужчина с морщинистым, обветренным лицом и кудрявыми с проседью волосами.
– Нет, – сказал он, – нашего господина барона уже нет в живых, к тому же это не наша ссора. Четверо из нас ранены, а трое, я подозреваю, мертвы, зачем нам подставляться под удары без