подарком, но посчитал, что драгоценными камнями тебя не удивить.
Кожа под искалеченным глазом Рогара болезненно натянулась, когда Кайлин сильно закусила губу, чтобы спрятать довольную ухмылку. Он поймал себя на мысли, что старается не улыбаться и сам.
– Значит, Ириллин ты дарил ткани и украшения, а мне… песок?
– Что-то мне подсказывает, что ты не в обиде.
Она потупилась, но Рогар знал, что прав.
– И что мне теперь делать со всем этим богатством?
– Что хочешь.
– Кажется, я знаю, – ее глаза заполыхали неистовым пожаром. – И ты тоже догадываешься, да, мой дей? Ты ведь поэтому подарил мне именно песок, а не такие же подарки, какие дарил всем прочим любовницам?
Рогар красноречиво возвел взгляд к потолку. На самом деле, он снова попал в ту же ловушку: наслаждался звуком ее смеха, дал слабину, как всегда с ней рядом.
– Потому что ты знал, как мне одиноко в цитадели, – Кайлин покраснела от собственного признания. Видимо, оно далось ей с трудом. – Потому что ты видел, что меня здесь не принимают.
Знал. Видел. И ломал голову над тем, как это изменить, но насильно любить не заставишь, он-то и с собственной репутацией не сильно за столько лет преуспел. Но рачонку хотелось сделать приятное. Да и она, похоже, уже что-то замыслила сама..
– И потом ты удивляешься, за что я тебя люблю? – играя, она снова обхватила его лицо и принялась шутливо целовать его искалеченный глаз, как полюбила в последнее время делать.
– Нет. Я просто тоже тебя люблю.
Кайлин замерла. Она медленно отстранилась, все еще продолжая прижимать шершавые от песка ладони к щекам Рогара. Сглотнула. Слабо улыбнулась.
– Ты не часто мне такое говоришь…
Да практически никогда. Но сейчас, несмотря на свист и вопль разлома, на то, что крылатые и зубастые тени когтились и скалились по углам, на то, что в любую секунду на него могло нахлынуть нечто – и он схватил бы этот нож и вонзил бы себе в ухо, или в грудь, или в уцелевший глаз, или, что еще хуже, в нее, столь доверчиво распахнувшую ему свои объятия… сейчас ему хотелось просто видеть ее счастливой и наслаждаться этим.
Потянувшись, Рогар взял нож с края стола и вручил Кайлин.
– Снова? – приподняла она брови.
– Мне так будет спокойнее.
– Хорошо, – без тени возражений она приняла оружие. Умница. Быстро учится рядом с ним. – Но тогда и у меня для тебя будет подарок.
Теплая шубка полетела на пол, сверху упал нож. Закусив губу, Кайлин коснулась застежек на воротнике платья.
– Если не хочешь ночью, мой дей, мы можем сделать это сейчас.
Рогар мгновенно подался вперед, чувствуя, что на глазах пьянеет. Он посадил ее на край стола, на котором располагался макет разлома, опустился на колени, поднимая длинный подол вверх по стройным женским ножкам, сгорая от желания скорее приникнуть к живительному источнику ее плоти. До чего он довел ее. И себя. Эта небольшая слабость будет наградой за мучения им обоим.
– Может, заодно и покажешь мне, что находится в