были прозвучать шепотом, вышли громкими, и никакого секрета не получилось. А может, он нарочно так произнес? Ведь и сам понимал же, что ребенок, которому еще и двух лет не исполнилось, едва ли выполнит просьбу и сочинит историю, как вещь попала к нему.
Быстро скинув платье, Кайлин облачилась в другой наряд и вышла из-за ширмы, на ходу застегивая крючки.
– Что это у вас такое?
– Да вот. Сам не знаю, – Рогар смотрел на нее, его глаз лучился каким-то особенным светом. Светом, который согревал ее, заставлял возноситься над землей до самых небес.
– М-м-м, да это же ожерелье! – она опустилась перед креслом на колени, делая вид, что изумлена при виде тяжелого, обрамленного красным золотом украшения в руках сына.
– Да. Малец знает толк в побрякушках.
– М-м-м. Хорошо, что ты даришь мне только песок, камни, водоросли, мой дей. Ну, еще книги и прочий всякий хлам. Если бы ты вдруг решил подарить мне эту самую «побрякушку», я бы сочла это… пошлым? Подумала бы, что ты ставишь меня в один ряд со своими многочисленными любовницами.
– Кхм. Поэтому я тебе их и не дарю?
– Да. Но именно и конкретно эта мне нравится.
– Так возьми ее себе. Лаур признался мне, что подобрал ее где-то на полу в коридорах. Наверное, обронил кто-то.
– Одна из твоих многочисленных любовниц?
– Кхм. Не припоминаю, чтобы я дарил такое кому-либо. Оно слишком… дешевое на вид.
– Это красное арамейское золото? Эти рубиновые камни? Действительно, какая дешевка.
– С каких это пор ты разбираешься в золоте? Насколько мне помнится, ты в зеркала-то смотреться боялась, считая их величайшей драгоценностью на свете.
– Со времен, как немного повращалась в кругах Симона при его дворце?
Они беседовали легким беззаботным тоном, наслаждаясь внезапно возникшей на ровном месте игрой, и Кайлин не выдержала первой, засмеялась. Обеими руками она провела по его бедрам вверх и вниз, желая приласкать и сдерживаясь лишь из-за присутствия сына.
– Как же я тебя обожаю, мой дей! – с чувством призналась она. – Ты так бесхитростно врешь мне и не краснеешь!
– Хочешь сказать, что ты умеешь врать гораздо искусней? – улыбка еще играла на его губах, но сияние глаза изменилось, стало холоднее, и по спине Кайлин пробежали мурашки.
– Рогар, пожалуйста, – прошептала она и вцепилась в его запястье, словно могла тем самым удержать от ярости, в которую он вдруг, как ей показалось, захотел впасть. – Пожалуйста, не порть один из наших редких моментов. Мне так хорошо с тобой сейчас. Не закрывайся от меня, умоляю.
С некоторым раздражением он выдернул руку из ее ладони, но затем вздохнул и снова смягчился. Пробормотал, проводя костяшками пальцев по ее щеке:
– Если бы не ты, меня бы вообще не было тут, рачонок.
– Я знаю, я знаю! – Кайлин обхватила его ладонь, прижала к щеке, поцеловала. Закрыла глаза, вся дрожа снова, но уже иным, горячечным жаром, как всегда случалось, когда он прикасался к ней. – Поэтому и