менее выдавила из себя усмешку Кайлин и вынесла из-за ширмы накидку, в которую и завернулась. – Я – обычная женщина, и все, что ты видишь, мой дей, предназначено только для глаз моего мужа.
Она быстро подошла и прижалась щекой к его груди, обхватив его мощный торс обеими руками.
– Мужа, которого я выбрала сама и которого люблю, – тихим шепотом закончила Кайлин, слушая, как гулко бьется где-то там внутри его сильное, божественно нечеловечное сердце.
Рядом с ним она всегда ощущала себя такой маленькой. Чтобы поцеловать его, ей приходилось вставать на цыпочки, а его мужской орган с трудом помещался в ней. И все-таки сейчас, в его объятиях она вновь чувствовала себя счастливой.
– Может быть, поэтому я и боготворю тебя, – Рогар приподнял ее лицо за подбородок, заставил посмотреть на себя, – потому что ты не завидуешь моему происхождению и не жаждешь моей плоти.
– О, я жажду твоей плоти, мой дей, – рассмеялась Кайлин, уронив накидку с плеч на пол. – Еще как жажду! Так уж вышло, что в тебе есть нечто такое, что очень мне необходимо.
Она красноречиво положила руку на свой живот, но когда он вздрогнул и хотел что-то сказать, остановила жестом:
– Пока нет, но, может, все получится сегодня? Если ты дотерпишь до конца праздника, так и быть, я награжу тебя за терпение. Кроме того, мне все-таки ужасно пришлась по вкусу эта дешевая безделушка, и если представить, что это мой муж мне ее подарил…
Рогар оборвал ее на полуслове, смяв ее губы своим жадным ртом. Кайлин зажмурилась от удовольствия, притягивая его к себе сильнее, охотно подставляя всю себя его поцелуям. Его рука скользнула под короткий подол ее платья, нашла край чулок, и тогда Кайлин невероятным усилием воли вывернулась из его объятий.
– Я же сказала: еще нет, мой дей, – проговорила она, лихорадочно задыхаясь и облизывая уже искусанные им губы. – Прояви терпение.
И вскрикнула, когда он снова схватил ее и прижал к себе. Пальцы запутались под лентой, удерживающей чулок, горячее дыхание обжигало ей язык. Другая рука прошлась по груди, очерчивая тяжелые алые камни, уютно лежащие в ложбинке грудей, подчеркнутых вырезом «островного» платья. Как же она забыла?! На Нершиже возбуждение мужчин было возведено в ранг искусства, и этот талант, похоже, прочно обосновался в ее крови. Эта ниспадающая ткань, очерчивающая изгибы ее тела, сделала его диким, а ее признания в любви окончательно заставили его потерять голову. Кайлин пыталась управлять своим божественным мужем, но слегка не учла, что даже все боги Подэры не сумели найти на него узды.
Он запустил пальцы в ее волосы, пронзая ее рот языком, и Кайлин задрожала от бушующей в крови истомы, от порабощающего желания отдаться ему. И все-таки вырвалась снова.
– Я сказала…
Он попытался схватить ее и промахнулся. Все как тогда, в его спальне, среди ночи, только теперь Рогар не пытается ее убить. Он жаждет заняться с ней сексом. Но как же ее задумка? Как же планы подразнить его, заставить весь праздник сидеть как на иголках