случаев зависели от Москвы. Другое положение занимали днепровские казаки. Они меняли отношения с верховной властью Литвы, Польши и Москвы. От польского короля переходили на службу московского царя и возвращались снова под власть короля.
С середины XVI века польские гуманисты, обратившись к истории своего народа, начинают высказывать мысль о том, что польская шляхта происходит от сарматов, народа, известного им из греческой и римской этнографии. Вслед за этим появилось понятие «сарматского поведения» – своеобразный кодекс рыцарской чести, которого стремились придерживаться наиболее выдающиеся черкасы, как раз и имевшие в себе кровь этих сарматов. Насколько сильно сарматы оказали генетическое влияние на формирование господствующего класса древнепольского общества, вопрос довольно спорный, но то, что они участвовали в создании польской народности, признают многие историки. А появление таких преданий вполне соответствует общечеловеческой традиции появления легенд и былей, в основе которых всегда лежит какой-то реальный исторический факт. Именно так получилось в своё время и с обнаружением античной Трои, и с былинным казаком-черкасом Ильёй Муромцем.
Как сказано выше, первым истинным вождём черкасов стал князь Дмитрий Вишневецкий (из рода литовских Гедиминови-чей; по другим данным – из рода турово-пинских Рюриковичей), прославленный в украинских думах как Байда (что, кстати, значит «отчаянный гуляка»). Его отец и дед прославились в стычках с татарами. Князь Дмитрий, выросши среди казаков, в ранней юности завязал с ними близкие отношения и во многих из них нашёл своих будущих сподвижников. С 1550 года он уже имел основательные казачьи кадры, с которыми ходил в степи на ратные подвиги. Он собрал и объединил разрозненные казацкие отряды, совершил несколько походов в Крым, добыв себе славу в боях. Киевские летописи литовской эпохи считают его вторым по счёту историческим гетманом среднеднепровских запорожцев, но это едва ли соответствует его истинной роли в казачьей жизни. До 1576 года в Великом княжестве Литовском титул казачьего гетмана ещё не был введён, но среди польско-литовской знати уже известны несколько организаторов казачьих боевых предприятий, как Язловецкий, Ланцкоронский, Дашкович и другие знатные рыцари, которые не были связаны с казаками постоянными узами. Время от времени они приходили на Низ со своими планами и выполняли их при помощи запорожцев. Князя Дмитрия Вишневецкого следует считать одним из таких предпринимателей. Никто из предыдущих не распоряжался такими обширными областями. Ещё до смерти отца он получал доходы с Вишневца, Окнина, Кумнина, Лопушна, Таражи, Камзрина, Крутнева, Вонячина и многих других местечек и сёл. В 1551 году, по королевскому привилею, он унаследовал после отца староства Черкасское и Каневское. Под его властью оказались владения, равные по размерам крупному удельному княжеству. И, по-видимому, он сумел заслужить любовь и уважение у казаков, попавших