уроки жизнь преподает по принципу от противного.
Лена сделала движение, чтобы встать, но Фенины пальцы крепче сомкнулись вокруг ее лодыжки. От неожиданности она покачнулась на корточках и вынуждена была упереться рукой в его плечо, а их лица оказались еще ближе друг к другу.
– Не ходи туда больше, – шепнул он.
Не отнимая руки от его плеча, Лена уставилась на него.
Феофраст отпустил ее ногу, закрыл глаза и, словно оттолкнувшись от нее всем телом, откатился в сторону, приподнялся на одной руке и сел спиной к Лене, почему-то напомнив ей новой позой врубелевского демона. Лена сердито встала.
– Советчик! – недоверчиво пробормотала она. И все так же тихо, но с возрастающим негодованием: – Советчик! Это кто бы нам советы давал!
Еще не так давно мысль о возвращении в ресторан, на глаза свидетелям ее позора, самой Лене казалась невыносимой. Но случившееся с Феней отодвинуло все предшествовавшее на задний план. Стыд, который она чувствовала теперь, был в каком-то смысле даже гордостью – дерзким, вызывающим стыдом, которым она не прочь была немного блеснуть. Пусть кто-то попробует бросить на нее презрительный взгляд! Их не заваливали пять минут назад в темном дворе на грязный асфальт. Вот и удавитесь, подумала Лена. Мои ночи ярче, чем ваши дни.
Она осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Из ресторанного зала бессмысленным, ритмичным гудением доносилось какое-то подобие музыки и шум голосов. В тусклом свете единственной лампочки Лена увидела вдоль отделанной дешевым камнем стены длинный ряд стульев. Вероятно, их составили здесь, когда освобождали зал для вечеринки. Прямо напротив нее на стульях лежал на спине Степан, подняв одну согнутую в колене ногу – возможно, чтобы лучше поместиться. Его правая рука с погасшим окурком между пальцев лежала на полу. На груди у него стояла расстегнутая Ленина сумочка. Степан тихо храпел.
Лена прикрыла за собой дверь – позади нее из двора не доносилось ни звука – и на цыпочках прошла мимо Степана, коротким движением прихватив сумочку и беззвучно повесив ее на плечо. Обогнув угол стены, она оказалась в коротком коридоре, в конце которого узнала винтовую лестницу, спускавшуюся вниз к туалетам. За лестничной площадкой тяжелая деревянная дверь вела в ресторанный зал. Эта дверь в то же мгновение открылась, и на пороге появилась Лара, за спиной которой стоял Троицкий, придерживавший дверь рукой. Другая его рука была у Лары на талии или чуть ниже.
Положение этой второй руки было видно Лене так отчетливо, что она тут же вскинула глаза и убедилась в наличии вдоль верхней кромки стены нескольких светильников, источников приглушенного и в то же время абсолютно адекватного, почти разоблачительного освещения. Это означало, что и у Лары с Троицким на расстоянии короткого коридора состояние Лениного платья не должно было вызывать никаких сомнений. В сущности,