слои. Пока не доходит до самого глубокого слоя – коллективного бессознательного.
– Глубже ничего нет? – коварно спросила Лена.
– Ничего, – подтвердил Феофраст.
– Откуда вы знаете?
– Как нет ступени организации выше общественной, так не может быть и уровня подсознания ниже коллективного. Одно зеркально отражает другое. Как в герметическом кодексе: что внизу, то и наверху.
– Э-э, брат, погоди, – сурово сказал Степан, который обиженно хмурился с тех пор, как его вклад в беседу оставили без комментариев. – Оставь эту философию для премьеры фильма с субтитрами. А мы тут люди простые. Нам, во-первых, надо выпить. – Он, не оборачиваясь, защелкал пальцами в сторону бармена. – А во-вторых, я тебя правильно понял, что Решетинский снимает кино про член? Только так хитро, чтобы никто не догадался? Вот, например, звездолет – это член, верно? А когда космонавты выходят в открытый космос – это…
К облегчению Лены, его отвлек приблизившийся бармен и тут же возникший спор о выборе напитков: Степан настаивал на заказе еще трех рюмок водки, тогда как Лена решительно заявила, что все-таки предпочитает вино, а Феофраст потребовал текилы. Сошлись на том, что каждый имеет право заказать что хочет.
Пока бармен разливал напитки под пристальным наблюдением Степана, Лена попробовала направить разговор в менее эксцентрическое русло:
– Вам понравились Изгнанники? – спросила она Феню.
Он скривил лицо.
– Ну, понимаете, Солярис трудно переплюнуть. Или Космическую одиссею. По сравнению с ними, Решетинский снял полный отстой.
– Полный эякулят, – поправил его Степан.
Феофраст проигнорировал замечание.
– Я не знаю, зачем он вступил в конкуренцию с такими режиссерами…
– Может быть, это его подсознание? – предположила Лена. – Какой-нибудь комплекс или невроз…
– Безусловно, – снисходительно кивнул Феня. – Латентная агрессия, проявляющаяся в стремлении отредактировать классику под видом собственного творчества. На этом построен весь современный Голливуд. Впрочем, в более широком масштабе, все современное общество агрессивно отрицает ценности прошлого…
– Почему? – спросила Лена.
– Я прошу прощения, что прерываю вашу ученую беседу, – вмешался Степан, – но давайте все-таки не будем забывать, для чего мы здесь. – Он подал Фене его текилу и подвинул Лене бокал вина. – И давайте уже отпустим молодого человека, – он кивнул на маячившего за стойкой бармена, тут же назвавшего сумму заказа. Вино, конечно, было бесплатным для всех гостей.
Лена опять потянулась к кошельку и, поскольку Феня не проявил никакого интереса к происходящему, ей пришлось заплатить за обоих собеседников.
Степан приглашающим жестом поднял рюмку, словно призывая к порядку. Феофраст флегматично чокнулся и выпил, не дожидаясь остальных. Лена, по крайней мере, в этом раунде получила