впервые поняла, что происходит, но также поняла и почему, и тут же забыла, так как ореол ясности продолжал разрастаться и теперь включил в себя всю механику нависшего над ней тела, вдруг ставшего ящерообразным, похожим на трансформера, с алгоритмом движений таким же просчитанным и неумолимым, как у нарисованного компьютерного симулякра. Его согнутый локоть двигался куда-то в направлении ее шеи, и Лена знала, что сейчас он замкнет ее в какой-то особенной жесткой хватке, в которой ей станет непоправимо больно. Она почувствовала, как другой рукой он ловко и бесцеремонно переворачивает ее лицом вниз. Лена еще раз, так же слабо, попыталась лягнуть его, но без точного прицела удар не имел шансов даже притормозить происходящее. Возможно даже, что попытки сопротивления доставили ящеру удовольствие, потому что он чуть отстранился, ослабил хватку, позволив ей повернуться немного назад и снова обратить к нему искаженное лицо. В это лицо он улыбнулся, не разводя губ, только сверкнув искорками из мелких змеиных глаз. Ненавидя себя больше, чем его, Лена нашла где-то две принадлежащих ей ватных онемевших руки, выбрала ту, что казалась более свободной в размахе, расставила циркулем средний и указательный пальцы и с отвращением ткнула ими в нависшее над ней лицо.
– Ай! – не очень громко вскрикнул Феня и исчез из поля ее зрения.
Свобода движений вернулась, и, пользуясь ей, Лена осталась лежать на спине, с удивлением открыв над собой небо и звезды. Лежать было неудобно и холодно, но вставать не хотелось. Она пошевелила пальцами, раскрыла ладони и плотно прижала их к асфальту. В его прикосновении обнаружилось что-то надежное и по большому счету дружеское. Она лежала бы и дальше, но ее отвлекали от собственных ощущений сопение и тихие стоны откуда-то справа. Лена приподнялась на локтях, чувствуя, как отрыв от земли сразу вызывает легкое головокружение. Вокруг снова замкнулся колодец двора с грязными слепыми окнами. Ей пришло в голову, что сколько она будет жить в Москве – всю жизнь? – и сколько будет стоять этот двор, проходя мимо него, она каждый раз будет тщетно пытаться нащупать реальность того, что здесь произошло с ней. Эта реальность уже сейчас уходила, ушла, как отбегающая с гальки волна.
Лена сделала усилие, подобрала под себя ноги и села. Чуть поодаль она увидела Феофраста, который стоял на четвереньках, одной рукой закрывая лицо, и тихо скулил. В тусклом свете окон она снова отметила его сходство с ящером. Лена встала, и тут же осталась без трусов, упавших и свившихся бессильным колечком у ног. Она с негодованием подняла их и бегло осмотрела ущерб, который не подлежал ремонту, даже с Лариной помощью, даже если допустить возможность вмешательства Лары на этом этапе.
Лена доковыляла до помойного бачка и со вздохом выбросила туда покалеченное кружево. Затем она стала отряхиваться, приводить в порядок волосы и оценивать урон платью. На нем не хватало двух верхних пуговиц и одной нижней.