хочешь расскажу? – ответил Георг, вытирая вымазанные в саже руки.
– Давай, когда я искупаюсь, ты главное скажи, – это Норвегия? – со смехом сказала Жиль, её глаза улыбались, а Георг смотрел в них и думал о том, что скоро у неё будет приступ.
– Почему ты смеёшься? – спросил он, ему теперь во всём мерещились симптомы.
– Не знаю, просто, а что? Я думаю, что я рада тому, что ты наконец начал со мной разговаривать, – ответила Жиль.
– Я разве не разговариваю? – спросил Георг.
– Этот рисунок – первое, что ты сказал о доме, я думала, что уже не дождусь сегодня, вот чему я радуюсь, – объяснила Жиль и смерила его долгим внимательным взглядом.
– Папа рисовал при мне, сам придумывал, думаю, можно сказать, что это Норвегия, – ответил Георг.
– Классно… Думаю, я поселюсь здесь, – уверенно отрезала Жиль.
Вот оно, всё испорчено, ничего здесь не получится, я же чувствовал, чувствовал, что что-то не так, она не со мной, она это сказала специально, она знает, что меня это заденет, она делает это специально. Но ведь я знал, что так будет, чему удивляться? Нет, я для того и приехал сюда с ней, чтобы всё наконец-то получилось. Пусть сначала придёт в себя, ей просто понравилась картинка, отдохнёт и придёт в себя. Да.
– Пойдём, покажу где душ, – выдавил из себя Георг, а Жиль, будто играя в изощрённую и злую игру, подошла к камину и взяла в руки кочергу. Она присела и заглянула в чёрную кирпичную пасть, понюхала, попыталась сдвинуть железную дверцу, но ничего не вышло. Она будто не слышала его. Георг старался понять её, как никогда прежде, и ему стало жутко от того, что у него ничего не выходило. Прямо как у неё с задвижкой, чёрная пропасть её души оставалась недоступной, он мог довольствоваться только искрами, вылетавшими из-под засова. Может она испугалась произнесённых слов и теперь не может посмотреть ему в глаза… Вот почему она вдруг бросилась к камину, – потому что он хотел показать как им пользоваться? Может так. А может она действительно ничего этого не заметила, наивная безмятежная радость, и не надо искать везде подвох… Георг ощутил сильную усталость. Просто должно пройти время, первый день, первые минуты, всё здесь чужое.
Жиль со вздохом выпрямилась, сняла наконец куртку и стала расправлять влажные волосы.
– Стой! У тебя все руки в саже. А теперь и волосы, – предупредил Георг.
– Эй! Это всё твои белки, – как будто серьёзно воскликнула Жиль, хотя на лице у неё была улыбка.
– На этом с первым этажом можно закончить, идём наверх, – ответил Георг и ступил на лестницу. – Я тоже хочу поскорее скинуть грязную одежду и искупаться, – говорил он, скрывая слабое волнение – они были у двери в его комнату. Жиль вдруг опять серьёзно посмотрела на него, привстала на цыпочки и с размаха поцеловала его, вместо щеки чмокнув в глаз. Всё в порядке, это всего лишь старый пустующий дом. Внизу она поселится для своей работы, Георг невольно усмехнулся, вспоминая,