наблюдая страдания в самом концентрированном виде, слыша отовсюду стоны, я с ужасом осознала, что в таком мире понятные мне схемы и уравнения не работают совсем.
Если ад и размещал свои филиалы на земле, то самые успешные из них, безусловно, располагались в таких районных диспансерах, как наш. Единожды там оказавшись, хотелось навсегда забыть и эти изматывающие очереди, и усталость врачей, и собственную растерянность при виде безликих кабинетов, которые необходимо штурмовать. Поэтому большинство пациентов тянули до последнего, чтобы избежать нового визита. А визиты – как правило, облитые безысходностью и перепачканные отчаянием – зарождали местных демонов и призраков.
Хосписа в районе не было, процедура выдачи сильных обезболивающих оказалась нудной, громоздкой и многоступенчатой. Пациенты, которым боль не давала никакого спуска, были вынуждены сидеть в коридорах и ждать своей очереди. Они сквозь слезы умоляли толпу пропустить их, но усталость, желание как можно скорее убраться отсюда и страх не попасть к врачу не особо способствовали сплочению и сочувствию.
Боль, что ломала кости, выжигала внутренности, забиралась в мозг, помноженная на страх и обиду – тут кричала, выла, стонала и угрожала. То тут, то там по коридору вспыхивали скандалы, отовсюду слышалась ругань. Казалось, брось зажженную спичку в этот накачанный негативом воздух, как тут же бабахнет похлеще ядерного взрыва. И уже были видны первые жертвы.. Как-то, устав стоять в регистратуру, я хотела присесть на странным образом незанятые кресла – пустовал целый ряд. Но меня тут же одернули: не садись туда, час назад прямо на них мужчина умер, только увезли…
Тут горе и страдания были настолько обнаженными, настоящими, что меня охватывал панический ужас.
Так было в самом начале. А потом я и к этому умудрилась привыкнуть…
Глава тринадцатая, из которой мы узнаем, как вылечить рак
Жизнь районного онкодиспансера подчинялась своим странным законам.
Главврач, его замы и заведующие отделений появлялись в коридорах редко. Об их приходе узнавали заранее. Шумная толпа санитарок пробегалась по палатам дневного отделения, сбрасывала пакеты с подоконников, проверяла наличие бахил на ногах пациентов. За несоблюдение этих правил, видимо, наказывали.
А вот многочасовые очереди в ожидании свободных коек и ругань медсестер, казалось, никого не смущали. Каждый, кто попадал в это здание, моментально становился заложником обстоятельств, созданных кем-то наверху. Кем-то, кто, казалось, даже не представлял себе, как именно тут все устроено.
Ни одно дело не решалось легко и просто. Анализы крови, осмотр врача, доступ к химиотерапии – всё было сложным, многоступенчатым. Из кабинета в кабинет пациенты двигались медленно, с пересадками в коридоре, пока, наконец, не добирались с заветным направлением до палаты, где встречали очередное препятствие – свободных мест не было.
И снова проваливались в очередь таких же пациентов – уставших, издерганных