в Петербурге стояла удивительная. Мягкое солнце щедро заливало парковку, дорогу к приемному покою и десятки тропинок. Легкий ветерок как бы невзначай касался моих волос и замирал. Я бродила между корпусами, разбросанными по большой живописной территории с прудом и парком – и находила в себе столько ощущения жизни!
Пазл упорно не складывался. Такой доброжелательный мир вокруг и коварный часовой механизм внутри совершенно не хотели уживаться вместе. Куда правдоподобнее бы сейчас оказалась буря, затяжной дождь с молнией и раскатами грома. Но мир подыгрывать не собирался. Напротив, он сочно осыпал меня своими прелестями, дразня и играя. Мол, это всё мое. И останется моим. Даже если не будет тебя. Я такой великий, а ты такая маленькая. Куда тебе тягаться?
Однако, мир, видимо, еще не знал, что в голове моей уже зародилась мысль. Робкая, неокрепшая, она пустила ростки и вгрызлась в меня крепкими корнями – я буду бороться до последнего. Я не сдамся. Какие бы партии этот мир не разыгрывал со мной, пусть даже не рассчитывает на быструю победу.
Заезжая в тоннель монотонно гудящего компьютерного томографа, в слезах уговаривая отстраненную женщину в регистратуре записать меня на ближайшие числа на сцинтиграфию, подолгу изучая грустные истории болезни на онкологических форумах, я держалась за эту спасительную мысль.
Я выживу, чего бы это ни стоило.
Глава одиннадцатая, наполненная пузырьками, капельницами и таблетками
– Отдаленные метастазы на обследованиях не обнаружены. Это хорошо. Но все же надо делать неадьювантную – предоперационную – химиотерапию. На отделении этого препарата нет, придется покупать. Стоимость я вам уже называл. У вас есть деньги на курс? – дежурным голосом спросил Ваше Величество.
– А еще есть какие-то варианты?
– Ну… можем попробовать еще одну схему, там будет двенадцать еженедельных курсов. Кстати, переносится легче. У нас есть в наличии.
– А Вы что советуете выбрать?
– Да выбирайте, что хотите.
Протоколы, исследования, мировые стандарты. Оставим это странам, в которых медицина важнее военной политики.
В питерском НИИ онкологии образца 2013 года, как и, пожалуй, в любом другом российском медицинском учреждении, чаще всего стратегия лечения опиралась на финансовые возможности пациента или наличие доступных льготных препаратов.
Поэтому и вопрос, какую мне выбрать схему, решился сам собой. Потратить огромную сумму на несколько курсов терапии казалось чем-то неправдоподобным. Посоветовавшись с Мишей, мы решили остановиться на втором варианте.
Я шла по коридору с Красавчиком и задавала один вопрос за другим.
– А выпадут ли у меня волосы? (первое и главное)
– Не факт, иногда при этой терапии волосы у пациенток сохраняются.
Мимо нас прошла абсолютно лысая девушка с лишенным привычных штрихов лицом.
– А брови?