Воображаю, как этот недоумок трактирщик доложит, что у него останавливалась парочка юных дурачков, которые решили сбежать из дому. Наша родня щедро заплатит за его россказни.
– Верно, милая, ведь он поклянётся на распятии, что собственными ушами слышал о поездке в Британию. Надо обладать недюжинным умом что бы распутать клубок лжи, который мы так славно смотали. А твои и мои родственники умом никогда не отличались. – Хмыкнул барон.
Парочка тихо рассмеялась и Эмильена поспешила в повозку, а Филипп-Анри занял место на козлах. Но прежде чем хлестнуть лошадь, он обернулся к своей спутнице и глумливо подмигнув, произнёс.
– Ну что, в Париж, Франческа, сводня из Ньора?
– В Париж, Бруно, ростовщик из Куа Тронкиля. – В тон ему ответила девушка.
Повозка неторопливо двинулась вперёд, и только грубый вульгарный смех нарушил раннюю тишину проезжей дороги.
Молодой кюре6 Отец Огюст, вернулся домой далеко за полночь. Он навещал больного, что жил на самом краю деревни.
– Ну, сынок, как дела у бедняги Барденава? – Ласково спросила немолодая миловидная женщина, выходя ему на встречу.
– К прискорбию, плохо, матушка. – Тяжело вздохнув, ответил Огюст, присаживаясь за стол и сложив руки для молитвы. – Боюсь, он не протянет и трёх дней. Но, видно настал его час, он прожил славную честную жизнь. А смерть в кругу заботливой семьи не так горька как в одиночестве и забвении.
– Ты прав, сынок. К тому же, Барденав-старик, и его родня хорошие люди, должно быть отрадно сознавать, что к уходу из земной жизни есть те кто оплачет и помолится о тебе. И у меня сердце холодеет от мысли, что бывают ещё на свете жестокие люди, которые обрекают на мучительную гибель невинное создание, даже не попытавшись спасти бедняжку или уж во всяком случае, похоронить, как положено.
– О чём ты, мама? – Удивлённо подняв брови, спросил кюре.
– Да… видишь ли, Огюст, – замявшись, произнесла женщина, присаживаясь напротив сына и сложив руки под фартуком. – Вчера ты был в отъезде, а вернувшись, поспешил к больному и я не смогла спросить твоего совета…
– Мама, будет лучше, если ты всё расскажешь по порядку, но не думаю что ты совершила что-то плохое. – Ласково улыбнувшись, ответил Огюст Лоран, погладив женщину по плечу.
– Ах, сынок, давай я расскажу, а после ты решишь, правильно ли я поступила. Вчера я встретила малыша Луи, и он сказал, что в лесу собралось, видимо ни видимо воронья. Бедняжка собирал хворост на опушке и едва не стал их жертвой. Вот я и решилась навестить могилу твоего брата. Ты же помнишь, что я сажала возле неё кустик жимолости. Дай, думаю, взгляну не повредили ли птицы мои посадки. Слава Пресвятой Деве, растения целы и невредимы. Я убрала с холмика старую листву, прочла молитву, но как только собралась отправиться восвояси мне послышался жалобный писк. Он шёл словно из-под земли. Сперва я решила, что птенец выпал из гнезда, или крольчонок запутался в силках. Но, что-то мешало