выглядите.
Анжелика сказала, что страдает от жары. Но вот сейчас выпьет спокойно свой отвар, и ей непременно станет лучше.
– Северина, окажи мне услугу. Не могу больше просто сидеть и ждать в этом опустевшем доме, и нет возможности что-нибудь у кого-нибудь узнать. Все, верно, ушли в порт встречать очередной корабль. Сбегай-ка разузнай! Поспрашивай, не заканчивается ли уже совет, на котором присутствует господин де Пейрак. Да спроси еще, не слышно ли чего о старом знахаре Джордже Шаплее. Я никак не могу понять, почему его нет, и нервничаю.
Северина сбежала по лестнице и понеслась по улице, решив поднять на уши всех людей графа де Пейрака и потормошить этих гордецов англичан, которые могли бы ей что-нибудь сообщить об этом самом Шаплее. Она была готова даже идти и собирать сведения по городским кабакам. Но сначала сходит-ка она поищет господина де Пейрака в здании совета. До их важного сборища дела ей никакого нет, да и до их мужицких проблем тоже. Еще отец ее, мэтр Габриэль Берн, часто упрекал дочь в непочтительности, но она-то считала, что дамские проблемы важны не менее мужских. А по дороге она уж точно найдет всю челядь миссис Кранмер и напомнит ей о ее обязанностях, а то все эти славные ребята, одетые в голубые или черные одежды, слуги и служанки, без устали болтавшие о святости их труда во славу Господа и о выплате долга за переезд в Новый Свет, которым они были обязаны своим хозяевам, по мнению Северины, сейчас просто били баклуши.
Анжелика увидела, как припустила Северина, и улыбнулась. Юная Северина обожала Анжелику и всегда облегчала ей жизнь.
Потом она отвернулась от окна, заметила в глубине комнаты как будто отблеск пламени, какой-то красный огонек, и увидела Онорину, которая, видимо, как и Анжелика, почувствовала необходимость снять во время прогулки свой чепчик, поэтому волосы ее превратились в растрепанную морским ветром великолепную рыжую копну.
Онорина походила на домовенка. Едва Анжелика заметила дочь, как та сразу опять куда-то исчезла. Она услышала, как Онорина возится на лестнице, и поднялась взглянуть, бормоча: «Нет, рожать еще не время, иначе я бы себя чувствовала более резвой и энергичной».
Ведь всем известно, не так ли, что женщина, которая вот-вот родит, ощущает прилив новых сил, которые заставляют ее прибираться в доме, заниматься одновременно кучей дел, обычно по хозяйству. Анжелике же, наоборот, делать не хотелось ничего.
Она увидела, что Онорина забралась на небольшой сундук, который до этого подвинула к фонтанчику, и набирала в оловянную кружку воду.
Анжелика подоспела как раз вовремя, когда Онорина своими ручонками уже не знала, как удержать переполненную кружку. Она подхватила ее и завернула кран.
– Пить хотелось, дорогая моя? А ты бы меня позвала.
– Это я тебе, – ответила Онорина, протягивая ей двумя руками кружку. Тебе нужно воду пить, чтобы к тебе с неба спустились ангелы. Это мне Мопунтук сказал!
– Мопунтук?
– Мопунтук! Вождь металлаков. Ну, ты сама знаешь! Это же он научил тебя пить воду во время прогулки, на которую ты меня не