не мы. Мы-то знаем.
Мальчики умолкали, а Агата Устин смотрела на них печальными глазами. Все матери в определенные моменты смотрят так на своих детей, когда те начинают понимать больше, чем нужно или раньше, чем полагается.
– Вы еще недостаточно взрослые для того, чтобы осознать, какие дела творятся в мире, – она делала глубокий вдох, чтобы продолжить. – Ваша учительница не виновата в том, что говорит. Это ее обязанность, она не может иначе. Сейчас сложно объяснить вам это, но когда-нибудь вы все и сами поймете. Мне, наверное, не стоило так рано посвящать вас в столь серьезные вещи. Я хочу, чтобы вы больше никогда и никому не говорили то, что сказали сегодня в школе, хорошо?
Агата Устин поднималась с кресла, расправляя складки платья на коленях, по очереди целовала сыновей в виски, прикрытые потемневшими со временем пепельно-русыми волосами и шла накрывать на стол.
Ранд и Кели не понимали, почему мама считала их «недостаточно взрослыми». Им было почти четырнадцать, и они считали себя чуть ли не самыми старшими на этой земле.
Но вот теперь, по прошествии шести с лишним лет, уже подплывая к городку Юзань, утопающему в густых лесах Фанагории, они до конца осознали весь размах того, что же «происходит в мире». В мире, который будто возвратился на двадцать лет назад и снова был на грани катаклизмов.
Братья сошли с теплохода вместе с остальными пассажирами. Они помогли женщине спустить по трапу ее неугомонных тройняшек и остановились возле фонарного столба, чтобы решить, как действовать дальше.
– Тут такая глушь, что даже поезда не ходят, – сказал Ранд, глядя в карту. Кели смотрел по сторонам, находя подтверждение словам брата в каждом ветхом строении, каждой дорожке со сползшим асфальтом и каждом разбитом фонаре.
– Ну и занесло нас! – проговорил он. – Даже когда мы ездили в Берсингор в прошлом году, я не чувствовал, что мы настолько далеко от дома.
Стоял глубокий вечер, нужно было в обязательном порядке отыскать место для ночлега.
Юзань была с трех сторон окружена лесами. Республика Фанагория вообще славилась своими чащами, которые, сколько ни вырубай их на производство, восстанавливались с какой-то дикой, пугающей быстротой. Верующие считали, что это именно те леса, которые первыми создала Вита в дар своим потомкам. Другие считали, что первыми были плодородные земли Паналпины и Нимбассадора. Но Ранд и Кели в тот момент никак не считали, только думали, что ночевать в чаще леса для них не самый лучший вариант. Однако они допускали возможность, что этой ночью им все-таки может понадобиться палатка, которую тащил на себе Кели.
Братья взвалили на плечи рюкзаки и пошли по разбитой дороге прочь от порта. Никаких таксистов здесь не было – настолько поселение было мало. Оно смогла бы трижды вместиться даже в Варре, который тоже не впечатлял масштабами. Кели с Рандом прошли за теми пассажирами, которые ехали вместе с ними и, отойдя на пятьсот метров от порта, оказались в центре Юзани. Да, шутниками были те, кто назвал ее городом. Это был