изуродованные выдуманной взрослостью надлежащих этой взрослости украшений, красок, висюлек на пошлости невостребованных ушей и шей, причесок, с математической точностью списанных с глянцевых журналов, пока у меня был кот, я такие нарезал ему в лоток, чтоб биологию совершать было ему не только – долг, но и, какая-никакая – гордость!…
– Ну, как? Нашли себе уже муженьков? – старушечий голос на этот раз в меня не проник, а оттого искаженный, для этой фразы, собственный напомнил звук раскрытия пасти ржавого мусоропровода; и вид его; старательно заполнил неловкость момента, – Я вот все в поисках дамы блуждаю по городу, бегаю от снарядов, а встречаю все – либо Гену, либо проституток. Хотя мне и то больше везет, чем ему: он – проституток и попавших в беду старух. И меня.
Осудительный локоть пихнул меня не вовремя: я забыл вставить само собой разумеющееся «и вас… Лена и Оля? Аня и Женя? Настя и Юля?… может, звать вас Олег и Стас?» – и обида уже скомкала их лица, сделав, кстати, покрасивше, ибо крашеные солдатской кровью губы закатились куда-то вовнутрь а гневный, – на меня что ли! – ветер запахнул их вороты, скрыв висевшие на шеях памятные железки и золотишко.
– И вас, – добавил я через те неприятные секунды, когда уж куда лучше было б вообще ничего и не добавлять; обида их, симпатичная, повторюсь, сменилась усталостью от жизни, а сложенные штабелем в две доски, – с гвоздями! – руки давали знать о нерасположенности к разговору, – Как дела?
Последней каплей вылились эти два слова, но – признать – эффектно; было понятно, куда теперь нас заведет рысканье в джунглях диалога, но он, хотя бы, продолжился.
– Ой, да у меня есть парень, может, кстати, свадьбу в следующем году сыграем, – в речь, допустим, Лены пролезла некоторая даже мечтательность, скомканное лицо разворачивая, разглаживая перспективами белого, каким снег никогда не был и не будет, листа, – Учусь хорошо… работать не получилось в этом году, хотя хотела.
– А я свободна, но и тоже учусь, и тоже не работала. Недавно встретила… ой, забыла – а, географичку, короче – поговорили так мило, она мне, представляете, рассказала: Гену то в армию забрали, помните, из параллели был такой?
– Помню, помню, – отвечал мой приятель-товарищ, очевидно, с толкавшими в лицо улыбку радостью и приязнью вспоминая теперь проституток, – Но, вроде, отслужил уже. Я недавно видел его, у школы как раз пересеклись – ну, у той, в которую перевелся он.
– Ах, да, перевелся же… дай вспомню – девятый класс? Да! точно!… а у вас как дела, мальчишки? – оживившись подсознательным пониманием своей дурости, почти в один голос, но всё ж разными словами пролепетали девушки.
– Я недавно встретил, на Невском, девушку – очаровательную, прям один-в-один… – солнце! Да, опуская лишние подробности, ну, то есть, пару раз я побывал у нее, конечно, дома-то, а на третий раз, как помните, в фильме каком-то, «третий раз –