между тем Заграссан, – взяли нашего малыша Энни с полным брюхом, которое он битком набил краденым мясом, и пустыми яйцами, которые он опорожнил в трёх визжащих деревенских баб. Видите ли, ваше величество, каждая история может быть передана в нескольких изложениях, в зависимости от того, кто рассказчик.
– И почему я должна тебе верить? – с ослепительной белоснежной улыбкой, которая должна была нарисовать на лице уверенность, совершенно отсутствующую у неё внутри, бросила принцесса. Она отказывалась верить в то, что говорит разбойник, но теоретически он был прав насчёт того, что всякая история может быть донесена по-разному.
– Во-первых, каждый раз, когда вы об этом спрашиваете, он отказывается говорить, – разбойник противопоставил ей свою холодную, вызывающую дрожь улыбку. – Когда человек не хочет говорить о чём-то, он об этом просто не говорит, а не сочиняет всякие бредни. Но наш Энни помалкивает, потому что ему есть, что скрывать. А когда открывает свой рот, то рассказывает слезливые истории, которые и гроша не стоят на самом деле.
– А во-вторых? – бросила принцесса, всё ещё ожидая вызвать замешательство своего жуткого собеседника. Его ледяной голос и логически выверенный расчёт продирал морозом по коже и душе. Ей стоило прекратить это. Ещё слово – и она начнёт сомневаться в своём провожатом. А если она перестанет доверять ему, как она сможет с ним путешествовать?
– Во-вторых, – продолжил разбойник, – обратите внимание, как угодлив ваш прислужник. Вы думаете, что он преисполнен благодарности за спасённую вами жизнь. Но подумайте, стал бы человек прислуживать кому-то, кто по ошибке сначала осудил его на смерть, а потом вытащил из ледяной воды? Нет, он благодарен за то, что вы спасли его от заслуженной смерти. Если бы он был прав, то проклял бы вас с вашим отцом и всем севером в придачу, а не бегал бы за вами по лесам, как собачонка на поводке.
Ну, что же? Манипулятор из «лешего» хоть куда. Доводы логичны, и оспаривать их невероятно сложно. Чем больше он говорит, тем больше кажется правым. Внутренне Иссэрия замешкалась, хотя внешне старалась этого не показывать. Её душа съёживалась под взглядом Заграссана, пронзительным и острым, как вся хвоя Тёмного леса.
– И, в-третьих, – подытоживающе произнёс он, – подумайте, почему ваш ненаглядный Энни так категорически запрещает вам говорить со мной? И почему он ещё больше, чем вы, стремится заткнуть мне рот? Может, потому что я тоже могу поведать её величеству одну любопытнейшую историю, только с другим содержанием?
Глава * *
– Никогда не понимала, что такого ты в нём нашла. Он волосатый и страшный. А теперь, оказывается, ещё и предатель, – Тоскаллария бережно расчёсывала свои белоснежные локоны и одновременно небрежно рассуждала о возлюбленном своей сестры, которого та уже мысленно похоронила во льдах Белых скал и который так неожиданно нашёлся.
– Ты говоришь о моём любимом мужчине, подбирай