все разошлись, дневальный ушел курить, и они с Тони остались одни.
– Ребята за тебя переживают, боятся – спишут с коробки, – сказал Тони.
Майкл сам больше всего боялся именно этого, потому что служить на «Newport News» было не просто почетно, престижно и все такое – а здорово!
– На, рубай, – сказал Тони, доставая из рундука и ставя перед Майклом завтрак.
– Правда, Тони, не хочу. Спасибо. Срубай сам. Мы в кафе позавтракали.
– С ней? А знаешь, что они с Монсеррат одну комнату снимают?
– Ну.
– Что – ну? – ухмыльнулся Мартинес и сально подмигнул. – Как она вообще?
– Я тебе вчера сказал, – сдерживаясь, напомнил Майкл.
– Нет, ну а после? В отеле?
– Слушай, я тебя спрашиваю, как ты свою жену факал?
– Ха! Могу рассказать, если интересно.
– А я – не могу, – отрезал Майкл, может быть, более резко, чем хотел.
– Ты чего? – обиженно посмотрел Тони.
– Что ты вяжешься, отвали от меня! – сорвался Майкл, понимая, что Тони никак такого обращения не заслужил, но уже не в силах сдержаться. – И забирай свой факин завтрак!
– Засунь себе в жопу, фак! – озлился Мартинес и вышел.
Чтоб уж совсем не обижать его, Майкл затолкал в себя завтрак и почувствовал такой жор, что еле дождался ланча. В столовой их места были рядом. Он снова поблагодарил за завтрак – Тони не ответил. Попросил передать соль – Мартинес сделал вид, что не слышит.
– Я был на взводе, Мартинес, – сказал Майкл и положил ему на плечо руку. – Извини.
Тот молча сбросил его руку. Тут уже Майкл обиделся и больше с ним не заговаривал.
К вечерней поверке вернулись увольняемые, матеря всех чертей. Оказалось, сегодня в Барселону зашел «Midway». Парням с авианосца сильно не пофартило: ни халявного вина, ни музыки, ни народного ликования. Но и тем с «NN», кто ходил сегодня и сойдет завтра, не посчастливилось: с заходом авианосца цены в городе взлетели в два раза.
Едва сыграли «отбой», Майкл вырубился, проспал до побудки и проснулся еще более влюбленным, с первой мыслью, что у него есть она, его Линди. Что она сейчас делает? Уго она уже сказала, теперь спит, отсыпается. Эх, оказаться бы на берегу, прийти застать ее тепленькую в постельке и… Нет, сперва купить кольцо. Деньги? Займет у Тони, нет, у кого-то в кубрике. Какое бы ей понравилось?.. Что-нибудь как у маман, французское. Так, он подходит к двери, звонит. Хорошо бы Монсеррат не было дома. Конечно! Воскресенье, самая работа. Так, он звонит. Ее голос: «Кто там?» Она открывает – кидается ему на шею, он подхватывает ее и несет в постель. Нет-нет, они целуются, он ее отстраняет, достает коробочку… Нет, кольцо уже в руке, он надевает ей. Какой у нее размер?.. А, как говорит маман, кольцо свой палец найдет. Надевает кольцо, подхватывает ее и несет в постель…
Тут Майкл почувствовал, что брючина в районе гульфика натянулась и начинает предательски выпирать. «Лежать!» – про себя скомандовал он. И воврем. Он стоял на утреннем