с особой любезностью. В типичной надменности Арагонды. Наида прокряхтела, подхватила и бросила в него сапок, а затем демонстративно отвернулась и подняла подбородок. Даже тяжесть и судорожное онемение в ноге растаяли под напором злости.
– Между прочим, с Корогом я всегда независима, – пробубнила Наида, пряча от повелителя взор. Бунтарство трубило в горн. Сейчас больше всего хотелось, чтобы Арагонда ушел вон. – Он никогда не пичкает в меня таблетки и верит, что я способна справиться с болезнью сама!
– Если примешь их, то я сообщу новость о Короге, – перебил упреки Арагонда.
Наида сразу же с удивлением озарила его взглядом и изумленно раскрыла рот.
– Пришли новости? – жалобно спросила. Арагонда спокойно качнул головой. Наида улыбнулась. Его уверенность успокаивала сердце и прогоняла все обиды.
Протянутая рука собрала горсть таблеток. Губа нервно дрогнула. Даже воображать, что на ладони лежит кучка пуговиц, Наида не могла со смирением. Она преодолела нервный трепет, с покорностью проглотила таблетки, поднялась и прохромала в другую комнату. Арагонда услышал всплеск воды, шум глотков и звон стакана. Повелитель облегченно вздохнул. Когда Наида собрала горсть таблеток и заглотила успокоительное, то он уже ощутил какую-то отлегающую от сердца тяжесть. А звон стакана, будто окончательно освободил от смятений и рассеял всю напряженность. Наида вернулась, остановилась у Арагонды и чуть приподняла бровь в ожидании.
– Прости, Кораг мертв, – пронзил он внезапно, ибо не желал, чтобы намеки, лишние фразы и обхаживающий аккуратный на слова тон возбудили лишний раз тревогу и усилили боль.
Наида молчала. Арагонда видел, как постепенно нарастает жар, раскрашивая её щеки, как начинают подёргиваться губы, сворачиваясь в гримасу, как в хрусталике глаза накапливается чистая невинная слеза. Она шмыгнула носом, закрыла глаза ладонью и, казалось, что тут же заплачет. Но вдруг вздохнула, дрожа, убрала руку и быстро поморгала, спрятав слезы.
– Можешь идти, – прошептала она и отвернулась. – Я хочу… одна.
Когда повелитель преспокойно встал, Наида стиснула губы и сщурилась.
"Быстрее, быстрее" – молила дева мысленно, ради стойкости.
Внезапно Арагонда схватил её. Наида начала сопротивляться, дергаться, вошкаться, бить пятками броню, но поняла, что невольно прослезила глаза. Мир исчез в искаженьях и смутной пелене. Дарссеанка остановилась, сжав его мощные руки в ванадии, пропищала сквозь зубы и кривую улыбку, а потом громко заплакала. Арагонда почувствовал, как Наида повисла в его руках, перетащил к спальнице, сдвинул звенящие шторки и уложил на мягкое одеяло. Наида клюнула в подушку и сжалась. Арагонда присел рядом, слушая, как она плачет.
– Это всё ты, – слышал сквозь плач минутой погодя. – Он только вернулся, а ты сразу… Без передышки. А я позволила. Легкомысленная! Думала, что Кораг вернется, как прежде.
– Многие солдаты отправились на те залежи. И погибли. Дело тут вовсе не в передышке. Да и без полководца солдат не оставишь ради прихоти.
– Уйди