руку горожан или даже не просто попавшихся, а неугодных?..
Глашатай повернулся и почтительно поклонился, Амари проследил за его взглядом и наткнулся на облаченного в скромный черный наряд мужчину. Впрочем, даже будь он в тряпье последнего нищего, все равно выделялся бы из толпы. На вид ему удалось бы дать и чуть старше тридцати, и почти сорок. Казалось, лицо его менялось каждый раз, стоило моргнуть, однако при этом не забывалось бесследно. Незнакомца отличала стройность, величественная осанка, черные, ниспадающие по плечам крупными кольцами волосы и очень бледная кожа. Волосы выдавали в нем южанина, кожа либо указывала на недавно перенесенную болезнь, либо досталась ему от северных родичей.
– Начинайте казнь, – прозвучал над площадью низкий и довольно приятый голос с неким неуловимым акцентом, которого, по идее, не могло быть у человека, чей род прожил на севере ни одну сотню аньо. Керво не напрягал горла, но услышали его все.
– Нет! – выкрикнул Амари.
Злат заплясал на месте, резко повернувшись и лишь чудом никого не сбив. Амари поймал на себе пристальный взгляд и направил коня к герцогу, не обращая внимания на зевак: те спешили уйти с дороги сами.
Керво стоял на небольшом возвышении – огромном валуне, невесть как оказавшемся на площади, – и Амари не стал спешиваться: так они оказались почти одного роста. Давно следовало вмешаться страже, однако никто не спешил перехватывать узду или наставлять на всадника пику. Герцог смотрел с ленивым любопытством. Теперь Амари сумел лучше его разглядеть. Резкая моревийская красота в сочетании с белоснежной кожей производила удивительное впечатление – кого-то не принадлежащего этому миру. Тонкие аристократические и в то же время хищные черты, пронзительный взгляд золотисто-карих глаз (теплых и так не сочетавшихся с остальным обликом) – завораживали.
– Нет? Вы уверены?.. – Губы тронула ядовитая усмешка. – А впрочем, продолжайте. – Керво опустил руку на эфес шпаги – нарочито простой, без каких-либо украшений.
– Вы казните безвинных!
– Откуда такая уверенность? – Керво не повысил тона, но его снова услышали все. На площади установилась зловещая тишина. Казалось, находившиеся здесь люди затаили дыхание и даже биение собственных сердец. – Ну же. Не смущайтесь, – теми же интонациями Сарэн Галаруа отчитывал младшего Рейеса за невыученный урок. – Мне даже интересно.
Предательская краска залила лицо и шею. Амари застыл напротив герцога, чуть ли не раскрыв рот, не в состоянии произнести что-либо вменяемое. За подобный тон и слова следовало вызывать или оскорблять в ответ – все лучше, чем чувствовать себя щенком, заступившим дорогу матерому волку.
– Несколько часов назад!.. мои люди обнаружили в лесу растерзанного мужчину! – Амари судорожно вздохнул.
– Спокойнее. Я не глухой.
– Подобных повреждений человек человеку не мог нанести… даже если бы захотел, – губы пересохли, голова загудела. Амари не понимал, что с ним творится,