только третье – отсутствие инициалов на чемодане.
– И я вам не беби! – вырвалось вдруг у нее. В голосе чувствовалось скрытое бешенство. – Дешевый шантажист!
Это его ничуть не смутило.
– Может, я и шантажист, крошка, но, – опять самодовольно хмыкнул, – уж точно не дешевый.
Послышались ее шаги, – возможно, она повернулась к нему спиной и двинулась в сторону кухни.
– Хотите выпить? – спросила она, – у вас, я вижу, с собой бутылка.
– Я к девушкам без бутылки не хожу. Выпиваю для смелости.
– А вот у меня страх вызываете не вы, мистер Митчелл, а ваша вонючая пасть, – цедя слова, заговорила Бетти. – Вы слишком много говорите и слишком сильно себя любите. Давайте поймем друг друга. Мне нравится Эсмеральда. Я здесь бывала, и не раз, и мне всегда хотелось сюда вернуться. Мне просто не повезло, что вы здесь живете и мы с вами ехали сюда в одном поезде. И еще больше не повезло, что вы меня узнали. Ужасное невезение, только и всего.
– Кому невезение, а кому и везение, – глубокомысленно проговорил он, растягивая слова.
– Можете, если хотите, считать это везением, только не связывайте с ним очень уж больших надежд. А то, боюсь, вас постигнет разочарование.
Последовала короткая пауза. Я живо представил себе, как они молча поедают друг друга глазами. Возможно, в этот момент улыбочка и исчезла с его лица, но ненадолго.
– Мне достаточно снять трубку, – вполголоса проговорил он, – и обзвонить газеты в Сан-Диего. Хочешь огласки? Могу устроить.
– Я приехала сюда специально, чтобы ее избежать. – Ее голос дрогнул.
Он засмеялся:
– Еще бы! Скажи спасибо старому дурню-судье, который от старости рассыпается в прах. Только в одном штате можно было изменить решение присяжных – я специально проверял. Ты уже дважды меняла имя, и если твоя история попадет в газеты – а история того стоит, малышка, – имя тебе придется менять в очередной раз, да и отправиться путешествовать, боюсь, придется снова. Не надоело, признавайся?
– А почему, думаете, я здесь оказалась? И вы, кстати, тоже. Сколько вы хотите? Себе в карман.
– Разве я хоть слово сказал про деньги?
– Еще скажете. И говорите тише.
– В коттедже, кроме тебя, никого нет, крошка. Я специально обошел его со всех сторон. Все двери и окна закрыты, жалюзи опущены, гаражи пусты. Если хочешь, справлюсь в конторе, раз тебе беспокойно. У меня здесь полно друзей, тебе надо бы с ними познакомиться, они скрасят тебе пребывание в «Дескансадо». В этом городке стать своим человеком не так-то просто, а иначе здесь со скуки помрешь.
– А вы-то как стали здесь своим человеком, мистер Митчелл?
– Мой старик – большая шишка в Торонто. Мы с ним не ладили, и он настоял, чтобы я уехал. Но отец – он всегда отец, даже если платит мне, чтобы я держался от него подальше.
Она ничего не ответила. Ее шаги удалились в сторону кухни. Слышно было, как она открывает холодильник, отламывает кусочки льда и бросает их в стаканы. Открыла кран. Шаги вновь приблизились к двери.
– Я бы тоже выпила, – сказала