запомнить на будущее. А мистер Поверти… Вот кто настоящий герой. Как нельзя вовремя появился в коридоре. Случайно? Неважно. «Завтра обязательно поблагодарю его за помощь» – решила Эсмей.
На следующий день она вошла в «Глорию» слегка волнуясь – вдруг о ее стычке с Керком и заступничестве мистера Поверти узнали в труппе, как будут реагировать? Коситься или нарочито отводить глаза, вслух обсуждать или делать вид, что ничего не знают, а втихаря будут перешептываться…
В театре все происходило по обычному графику: репетиция, отдых, спектакль. Эсмей не заметила косых взглядов в свой адрес и успокоилась. Людям было не до нее: слегка помятые после вчерашних возлияний и обжорства, они сосредоточились на постановке голоса, потому перерывы между распевками сделали чуть короче и на посторонние вещи не отвлекались. В разговорах поминали банкет, редкую щедрость директора, который не ограничился чаем, пирожными и вином, а устроил настоящий сытный ужин. Опять слышались театральные анекдоты.
– Почему примадонна после спектакля ходит унылая? Она же получила обычные десять корзин цветов?
– Да, но она оплатила двенадцать!
Лишь Керк ощущал себя не в своей тарелке – теребил без надобности свой завитой чуб, который вскоре развился и повис надо лбом сосулькой. На репетиции он демонстративно поворачивался спиной к Эсмей, а в присутствии мистера Поверти вообще уходил в другой угол зала.
В паузе пожилой актер задорно подмигнул своей протеже:
– Не тушуйтесь, дорогая. Ситуация под контролем. Привыкайте к мужскому вниманию. Хотя оно не всегда принимает такие романтические формы, как в наших спектаклях. Во всяком случае в театре вам больше бояться некого. Керк не решиться приставать еще раз.
– Спасибо, мистер Поверти.
Неизвестно, прослышали об инциденте другие мужчины труппы, но на Эсмей с тех пор не бросили ни одного похотливого взгляда.
Директор Огилви пристально следил за успехами юной певицы: сначала с сомнением, потом с удивлением, потом с удовольствием. Она являла собой живой пример, который опровергал его личную теорию о том, что инородцы глупее британцев, не обременены артистическими талантами и не способны понимать высокое искусство.
С его новой артисткой дело обстояло иначе. За короткое время она достигла высокого исполнительского уровня и уже через полгода выступала наравне с маститыми певцами. Успехами она была обязана не только профессиональной помощи со стороны коллег, в первую очередь мистера Поверти, но собственной целеустремленности. И, конечно, таланту.
Но доля таланта в общем успехе составляет меньше половины, Огилви сказал бы – десять процентов, остальное труд.
Кроме того, Эсмей обладала чертами характера, которые ценны у актрис, но редки у невозмутимых дочерей туманного Альбиона. На лицах их нет эмоций, потому что нет тепла в душах, они выхолощены и холодны, как дома со многими щелями. У Эсмей же лицо было как