лирике. Огилви предвидел, что молодая артистка будет нарасхват на частных вечеринках. Популярная артистка – популярный театр, а это зрители и сборы. Все просто.
Он взял профессиональное шефство над ней и частенько присутствовал на репетициях – не из желания указывать на ошибки, а просто лишний раз послушать. «Откуда такая взрослая чувственность у юной девушки? – удивлялся он про себя. – Будто на самом деле пережила любовную драму, о которой идет речь в романсе. А глаза…. Влажные, страдающие.
Когда она поет, что умирает от безответной любви, я готов на коленях умолять ее не покидать наш бренный мир. Подкупает ее искренность, которую нечасто встретишь на сцене даже у опытных актеров. Наверное, это от юношеского, романтического темперамента. Плюс талант. Нет сомнений – она скоро станет примой и сделает мне кассу». Огилви ни на минуту не пожалел, что принял ее.
Адаптация Эсмей к театральному бытию проходила довольно гладко. С коллегами установила ровные, приветливые отношения. Подруг среди актрис не приобрела по причине большой разницы в возрасте, приятельствовала с одной девушкой из хора по имени Ханна Хайбери, к большему и не стремилась.
Совместные репетиции, спектакли, концерты, сплачивают труппу, а сплетни и зависть ее разъедают. Последнего Эсмей благополучно миновала. Никто не завидовал ей, не смотря на успех у публики и благосклонность директора.
Благосклонность – лишь видимость, она не приносила ей финансовых дивидендов, это знание актеры-старожилы почерпнули из достоверных источников. То, что молодая артистка, имея напряженный творческий график и работая на износ, получала меньше других, грело сердца закоренелых завистников и удерживало от едких замечаний и мелких подлостей, которыми богата жизнь театральных коллективов.
Чтобы предотвратить сплетни о ее происхождении, директор в тот же понедельник поговорил с антрепренером мистером Фоситом – с намеком, что он передаст дальше:
– Наконец-то я нашел меццо-сопрано, которое давно искал. Зовут Эсмей Смит. Неплохо подготовлена. Окончила музыкальный колледж, курс Антониуса Джобса. Единственный пункт в том, что она некоренная британка. Мисс Смит – испанская… – Огилви хотел сказать «цыганка», но передумал. Слишком уж вульгарно, в его представлении, звучала национальность девушки. В театральных стенах, дышащих высоким искусством, не место представителям низких племен. Чтобы сгладить «неблагородное» происхождение Эсмей, директор слегка его подкорректировал и закончил предложение так: – …испанская певица с небольшим опытом, но с большим талантом. Кроме ролей в спектаклях, будет исполнять любовную лирику в нашем концертном репертуаре.
Мистер Фосит передал информацию старожилам труппы. Информация впечатления не произвела – артистов меньше всего волновало происхождение новенькой. Испанка так испанка, значит, известный националист Огилви отступил от своих принципов. Ненамного отступил –