пони, а она еще нет. – Клички должны быть короткими. Ты сама говорила. Чтобы легче подзывать. Правда, мисс Джоан?
– Э-э-э, вероятно, ты права, – сказала Джоан. – Но мы что-нибудь придумаем…
Она стояла поодаль и не вмешивалась в процесс обучения. Он совпадал с тем, что когда-то прошла она. Джоан смотрела на Кэти и вспоминала: точно так она боялась в первый раз протянуть руку к лошади, точно так прижималась потом к теплой, подрагивающей щеке. Она, как бы, смотрела на себя со стороны, и страстное желание вернуться в то беззаботное время поднималось в ней.
Вернуться невозможно, значит – ни к чему! Джоан тряхнула головой, возвращаясь в настоящее.
– Короткое имя от Белоснежка будет Белка. Так ее и подзывай.
– Хорошо, – не слишком охотно согласилась Кэти. – Но иногда все равно буду звать ее Белоснежкой. Ласково и красиво…
Младшая повторила пример старшей сестры и подружилась с другой пони, и вскоре компания отправилась на площадку позади конюшен, огороженную забором из лежачих досок. Пока Джоан знакомилась с Мечтой, Кэти и Молли учились ездить верхом.
Если смотреть со стороны на всадников, кажется – нет ничего проще. Только не для новичков. Сидеть в седле – совсем не то, что сидеть в кресле. Сестры злились и надували губы. Почему они думали, что верховая езда – приятнейшее занятие? Наоборот! Ноги неприлично расставлены, спина гнется, и все время хочется завалиться впред. Не удовольствие, а сплошная тряска и неудобство.
Грандиозные ожидания грозили грандиозно рухнуть. Джоан не должна допустить. Если девочек сейчас не вынуть из седла, они больше никогда в него не сядут. Она предложила им закончить езду и просто погулять с пони. Робин принес лошадиные щетки и гребешки.
Дети не любят печалиться о прошлом, пусть оно и произошло всего пару минут назад. Вот уже Кэти рвет траву, растущую у забора, и предлагает Белоснежке, Молли же гребешком чешет гриву Виктории. Обе хозяйки разговаривают с лошадками, как с подружками. Мир в детских душах восстановлен, радость правит бал.
Радость правила бал и в душе Джоан. От предвкушения. Сейчас она вознесется в седло и помчится. И взлетит. В полете – абсолютная свобода, ее нет на земле.
Сдерживая нетерпеливые искорки в глазах, Джоан спросила у Робина:
– Хотелось бы проехаться не по площадке, а уехать на дальние луга, вы не против? Присмотрите за детьми?
– Конечно, мисс, не беспокойтесь. Вы уже подружились с Мечтой?
– Да. У нас получилось само собой. Наверное, я ей понравилась.
«Не ей одной», – мелькнуло у Робина. Ее искорки обжигали его. Он робел и не знал – как себя вести. Это не девушка, а леди. С ними обращаются по-другому, чем с обычными.
– Давайте я вас подсажу, – предложил он и тут же смутился – вдруг сказал нечто неприличное? Попадет от хозяина…
Предложение смутило и Джоан – дать до себя дотронуться чужому человеку, молодому мужчине… Но на Мечте