ночи. Затем – в открытую, по дневному льду.
Интересно, почему они наш берег выбрали? Грешат на Московича, местного ресторатора. Открыл-де золотую жилу (и кое-кто в комендатуре имеет с этого процент. Эх, румынская честь!..)
– С наступлением же темноты и до восхода солнца, – продолжил начкар, – может быть ещё один вид нарушителей!..
(«Ну-ка! ну-ка!» – навострил я слух.)
– Вы понимаете, о ком я говорю, Косой и Адам!..
(Из чего я понял, что в наряд поставлен снова с Косым. Уф-ф-ф!)
– Значит, когда… jidanii[16]. Hа льду… – начкар запнулся.
(«Ну! – мысленно попросил я. – Роди же своё любимое – про огонь на поражение!..»)
– …следует вызвать вспомогательный наряд! – родил начкар. – По телефону!..
– Тьфу! – плюнул я. – Стыд!.. Позор!..
От ярости подбородок мой дрожал. Из глаз искры летели.
– Сержант Адам! – повернулся ко мне начкар. – На гауптвахту хотим?..
– Тьфу! – ещё злее сплюнул я. – Велите ещё – под белы ручки их на тот берег перевести!..
Двор погранзаставы был едва освещён (чтобы русские бинокли не глазели со своего берега).
Единственный фонарь – под козырьком полуподвала.
А потом и его мутный маятник исчез из виду.
Выкрались в лес через пролом в булыжной кладке.
В лесу, как колбаса из кишки, темнота лезла.
Прошло порядочно времени, пока глаза пристали к ней.
Тогда снег на реке выступил. И лес, набегавший с уклона в реку.
Спустя полчаса.
Устроились под валунами в «секрете».
Лёд на реке был тёмен.
Зато на русском берегу машинотракторная станция светилась всеми столбами.
Дешёвки эти русские: всё напоказ. Всё самое красивое, лучшее – нате, щупайте глазами кому не лень!
Я бы так не смог.
Я и с невестой своей (Sophie L. с геологич. ф-та) любил бродить наедине, по малолюдным окраинам Кишинёва. И если бы я только мог (если б эта ветреница согласилась), то не являл её вовсе никому.
Ну да что рану бередить.
Улеглись на мешках со стружкой.
Как старший по наряду, я первый поработал с биноклем.
Потом Косому передал.
Хотя и лишнее. Ничем его не удивить: ни ярко освещённой тракторной станцией на русском берегу, где и по ночам снуют бодрые механики и грузчики (а если повезёт, то и фигуристая бабёнка в коротком складском халатике пробежит через двор), ни русской пропагандой: в каждые выходные грузовик с киноэкраном появляется на речной косе, луч проектора прорезает мглу, весёлые голоса артистов веют над рекой до поздней ночи.
Но Косому хоть бы что. Циник и жлоб, хотя и образованный.
Из-за этой образованности (у меня 2 курса в горно-инженерной школе, у Косого – 3 в медицинской) начкар и ставит нас в наряды вместе. Интеллигент, мол, к интеллигенту…
Чепуха!
Давно пора втолковать ему, насколько мы чужие по духу.
Одно то, что привело нас в армейский