на весу.
Пианино скалится по-лошадиному.
Услыхав мой вопль, подросток-денщик явился. Перехватил огонь.
Дальше – хуже.
1-я банка… 2-я банка… 3-я банка… 1-я банка отваливается… 1-я банка… 2-я банка отваливается… 2-я банка… 3-я банка отваливается… Банки не прилипают! Почему?..
Краем глаза я видела, что, постелив коврики на полы, молдаванин готовится уйти.
И подросток-денщик удалился по своим делам.
Тогда я с диким звоном сбросила все банки в сумку.
Унеслась, не попрощавшись.
45 минут спустя.
Посыльный от Иосифа Стайнбарга доставил мне конверт на дом.
Мама открыла и ахнула.
50 леев!
50!!! (Красная цена – 15.)
«Эх, если бы ему каждую неделю ставить банки!» – только и выдохнула она.
«А ведь он не болен! – дошло до меня. – Температура? Нет у него температуры!.. Оттого банки не прилипали!..»
10
В те же дни.
СССР. Ленинград. Хвола.
После 8-часовой испытательной смены Софийку приняли в ФЗО автотранспорта, прописали в комнату на ул. Ядвиги Самодумской.
Хволе отказали.
Она вернулась в Рабочий Посёлок-2 к Кушаковой.
Ноябрь, 1935, Ленинград.
Кушакова, бывшая перчаточница, жила тем, что брала к себе приезжую деревню на короткий срок. Отлавливала на перроне вокзала. Брала деньги вперёд. Обещала работу: клеить шпульки для завивки волос из обрезков кожи. Врала, что Рабочий Посёлок-2 – это рядом, 20 минут от середины города (а оказалось 2,5 часа по ж.д.). И что там прописку дают. Но по приезде стала пугать убийством Кирова и бандитскими случаями. Показала барак из серого дерева, где изнасиловали и задушили молодую крестьянку.
Но она устроила Хволу на фабрику-кухню в ночную смену. Всё выгоднее, чем шпульки (на пятак – 100).
Hа фабрике-кухне Хвола и 2 приезжие девушки-башкирки мыли котлы и съёмные детали хлеборезки. Чистили картошку в чёрной оцинкованной ванне. В помещении не было окон. Воздух проникал через вентиляционное гнездо под потолком. Смена – с 7 вечера до 7 утра.
Утром у водоколонки Хвола разговорилась с элегантным, но очень грустным блондином («Антон Козловский, 35 лет!») с тёмными глазами. Острая чёлка молодила его. Видимо, он стеснялся своей молодой внешности и потому объявлял возраст, когда представлялся.
Жил он в Ленинграде, учился в Пищевом. В Рабочем Посёлке-2 – из-за сестры, ослепшей после скарлатины.
Он попросил Хволу ночевать у сестры, пока из деревни мать приедет (через 2 недели, когда посадит огород). В благодарность обещал устроить на конфетную ф-ку им. Самойловой. Просторабочей на первое время. Но с переводом в завёрточники. Когда-то он и сам так начинал. Но проявил себя. И вот – фабрика направила его в филиал Пищевого на учёбу. А в Пищевом его в комсомольское руководство выбрали.
Хвола и одной минуты не колебалась.
Конечно, фабрика!
Пускай и просторабочей!
Но так, чтоб Кушакова не пронюхала.
Потому что Кушакова не хотела терять жильцов и говорила: вот я напишу на тебя в НКВД в связи с убийством Кирова.
Конфетная фабрика.
Мастером