Узнав, что она кровь в поликлинике сдаёт (50 руб. за два укола – чтоб у папы с мамой деньги не тянуть!), поймал в университетском буфете и заставил принять конверт (со стипендией за 2 месяца!). Но… давно это было. Теперь он другой. Один румянец прежний! Непонятно, как в КГБ (с их культом незаметности) держат офицера с таким ярким, таким взволнованным румянцем!
Короче, он славный.
Другое дело, что его по рукам нужно бить: «Коля, не наглей!.. Коля, руки убери!»
Такой он ловелас неисправимый.
В 18 ч. встретились на Бендерской, возле телефонной станции.
Пересекли тонкий, под тополиным шатром, проспект.
Достигли Дома офицеров с фонтаном под фонарями.
Сигаретный дым стоял там коромыслом.
Это целую роту срочников согнали – со штык-ножами поверх шинелей.
– Если черновиков нет, – спросил Коля, – то как мы его авторство установим?..
И, не слушая ответа, выступил первый.
– Есть газетка с их гноем о плагиате!.. – поделился он. – Есть перепечатки с той газетки в Англии и в ФРГ!.. Есть, наконец, данные о подписантах! Всего 7 человек, включая Фогла! Но где они и где мы?!.
– Руки убери! – увернулась Надя.
Вот кадр!
– Чего – убери? – обиделся Вострокнутов. – Нет, чего убери?..
Но руку – с талии – убрал.
– Я… замужем, Коль! – напомнила примирительно.
23 мая 1971 г., Кишинёв.
И тогда народ повалил – в сторону Стадиона.
Много и густо.
До того не выдавали себя, шли по двое-трое, смешаны с городской толпой.
И вдруг – сорвали маски!
Сильное это было превращение. Если бы улицу Ленина (местный Бродвей) разбить на условные квадратики, то, скажем, на 4-х квадратиках от Пушкина до Болгарской – это обычная городская толпа: дядьки-тётьки, старики-старухи, собаки, дети. А вот от Бендерской и вверх к Стадиону – одни мужчины! Сотни и тысячи мужчин на одном квадратике от Ленина до Киевской.
Их ждали.
Конная милиция на Искре.
Строй солдат – бух-бух! – от Дома офицеров на опережение.
– Я не хочу на футбол! – Надя вцепилась в локоть Вострокнутова.
– Страшно? – засмеялся.
И оттащил к тёмному тополю на тротуаре.
Солнце ещё каталось по миске неба, но тополя уже темнели.
– Я за-амужем! – передразнил под тополем. – А с сыном скульптора кто встречается?..
– С каким сыном скульптора? – ахнула. – Коль, ты что?!.
И поневоле притянулась к Кольке. Потому что со всех сторон мужчины наступали.
– Если ты про Лебедева, – заорала Кольке в ухо, – то ты дурак!.. Мы с ним просто коллеги по работе!..
Тогда Колька прибил её к тополю и стал орать:
– Просто коллегу по работе – на Новый год в семью не приводят! А потом к Ивану Усову на квартиру!..
Он орал так буквально-близко, чуть не выедая лицо, что смысл его слов доходил медленно.
И пока, потрясённая его осведомлённостью, Надя приходила в себя, доорал жалея:
Рапорт-РНО-999°4(13).
Ул. Бендерская, возле Дома офицеров.
Н. Вострокнутов: Этот Иван Усов