уловил в его словах размеренную интонацию давних воспоминаний и понимающе кивнул.
– Сочувствую вам, Гавестон. Вы, вероятно, были ребенком, когда он умер?
– Да, – Гави пожал плечом, – я его плохо помню.
– Вы жили с матерью, – осторожно сказал Вессаль, скорее утверждая, чем спрашивая.
Гави опустил голову и сжал губы.
– Угу.
– Вы любили её. Наверное, скучаете по ней.
– Да…
Гави резко поднял голову.
«Любопытный старый хрыч! Думал вот так запросто устроить мне допрос? Заболтать как своих психов в клинике?»
– А вы? – процедил он в его сторону. – Не расскажете о своей работе?
Вессаль улыбнулся в ответ на его резкую холодность. Он весело крякнул и охотно рассыпался речью.
– О, моё ремесло не из лёгких, мэтр Фрельзи! Тем не менее, оно крайне увлекательно и бесспорно приносит огромное удовлетворение от проделанной работы и лицезрения плодов труда своего. И знаете, я думаю, в чем-то мы даже похожи с вами. Как и вам, мне надлежало иметь дело с теми, кто в какой-то степени лишен внутренней Благодати. С теми, кто не слышит Голоса или же противится ему. Эти люди существуют как животные – они звереют от своей свободы и не могут отвечать за себя сами. Они ненавидят Голос – мы, доктора, называем его Ментальным Сержантом, – и без этого Сержанта в голове постепенно теряют человеческий облик.
– Ментальный Сержант? – переспросил Гави.
Вессаль кивнул.
– Сержант знает как сохранять лицо, спокойствие и быть достойным членом общества. Противиться ему может лишь безумец, при этом он, к тому же, становится опасен. Наша задача – образумить его и научить любить Благодать и слушаться ее.
– А Сержант не справляется с этим самостоятельно?
– Безумцы иногда блуждают в столь глубоких дебрях разума, что перестают и вовсе слышать его. Они глухи. Печальное зрелище, мэтр Фрельзи. Те же, кто стремится изгнать Ментального Сержанта, ненавидят его, – постоянно находятся в борьбе, мучаются, изнывают в неравном противостоянии. Мы приходим им на помощь – мы исцеляем их.
– Всех?
– Отнюдь. Это, пожалуй, хоть и весьма желаемый исход, но всё же невозможный.
– И что вы делаете с теми, кто не смог исцелиться?
– Отпускаем, – Вессаль улыбнулся и развел руками.
– На все четыре стороны? Вот так просто? – недоверчиво пробормотал Гави.
– В том состоянии, в каком они покидают клинику, друг мой, им лишь одна дорога светит, – слепой повернулся к нему и покачал головой, – они идут, влекомые Сержантом, полностью подчиненные им, туда, где могут попрощаться со своей жизнью.
– Куда? – Гави открыл рот.
– Это уже, мэтр Фрельзи, не наша забота, – махнул рукой Вессаль. – На всё воля божья, всё подчинено Гласу Божьему.
– Угу.
Гави встал и заходил по комнате. Вессаль с интересом прислушивался к его неторопливым шагам. Вот он постоял у окна, у кровати, вот прошелся